Николай Верещагин - Приключение

К тому же хотелось немного отдохнуть, немного пожить в свое удовольствие. У него было нелегкое детство, без отца, с матерью, которая мало зарабатывала и не умела в жизни устроиться; ему было нелегко в студенческие годы, ему все время чего-то не хватало. И вот теперь, когда, к тридцати трем годам, он сумел добиться всего: хорошей работы, достатка, комфорта, хотелось расслабиться и немного «покайфовать». Не только в профессиональном отношении, но и физически он чувствовал себя превосходно — два раза в неделю занимался теннисом и, хотя давно не прогрессировал в спорте, уверенно держался на уровне первого разряда. У него были друзья (одного из них, Сему, мы уже видели), и среди них не было подонков, хотя, он сознавал это, не было и по-настоящему интересных людей: нормальные, неглупые и вполне современные парни — чего же еще?.. В последнее время, как и многие из московской интеллигенции, он собирал библиотеку (в основном, поэзию Серебряного века) не пропускал ни одной крупной выставки, совершал вылазки в театр. Все у него было в полном порядке, но иногда было такое чувство, что он остановился или идет куда-то не туда. Он думал, что это временно.

У него была в жизни любовь, еще в студенческие годы. Лена была из хорошей семьи, ее мать и отец служили в Моссовете. Он был принят в доме как жених, но его сразу предупредили, чтобы сдерживал свои порывы: Лена еще слишком молода, ей надо закончить хотя бы первый и второй курс, а то пойдут дети и будет не до учебы. Да и каким образом он обеспечит семью, сам только что поступивший в аспирантуру, где они будут жить, если нет квартиры. Уж кому-кому, а ему можно было и не говорить — он и сам все понимал, был достаточно сознательным и трезвым. С Леной он ходил в кино, на каток, играл в теннис, а для «порывов» у него были другие девушки, постарше и побойчее. Сначала это получалось как-то нечаянно, а потом он и сам понял, что так удобнее. Красивый, стильный, общительный, он нравился женщинам, умел легко сближаться с ними и расставался тоже легко. Его тщеславию льстило и внимание женщин, и откровенная зависть друзей. Он не был каким-то донжуаном, неугомонным ловеласом, нет, он не стремился к количеству, и очередная связь иногда длилась полгода или год, но понемногу он привык к разнообразию и ему уже странно было представить, как это можно жить с одной и той же женщиной год за годом, всю жизнь. Впрочем, женись он на Лене, готовый опыт подсказал бы, как выйти из положения. Женщины, с которыми он вступал в связь, были симпатичные и нравились ему, но в каждой он находил какие-то недостатки, хотя и умел не фиксироваться на них. Они же, как и свойственно женщинам, стремились к замужеству, но уз Гименея ему пока что удавалось избежать. Хотя, стремиться-то они стремились, но не так чтобы очень уж настойчиво, тоже довольно легко расставаясь с ним. Это было удобно, конечно, но с некоторых пор стало даже задевать.

Когда Лена закончила третий курс, а он к тому времени закончил аспирантуру и не без помощи будущего тестя (правда, номинальной) устроился в этот свой НИИ, встал вопрос о свадьбе. И тут Леночка, неизвестно когда повзрослевшая и выросшая, выкинула фокус. У нее оказался другой жених, лохматый и очкастый студент-историк, а Сергею она сказала, что очень уважает его, очень благодарна ему за все, но они так долго дружили и она так привыкла к нему, что он стал ей как будто братом. Неприятный был момент в его жизни. Мама с папой горой стояли за Сергея, но теперь не феодальные времена, и Леночка настояла на своем, сообщив для убедительности, что у них скоро будет внук и переигрывать уже поздно.

Неприятный был момент, но кое-что и упрощал в жизни. По правде говоря, Сергей побаивался тогда жениться, не очень ему хотелось этого. Он видел на примере многих своих приятелей, как, женившись, человек быстро обрастает заботами, как они, бедняги, разрываясь между работой и устройством быта, между кандидатской и детской молочной кухней, между производственными проблемами и проблемой колготок, очень быстро из жизнерадостных спортивных парней превращаются в мешковатых и вечно озабоченных отцов семейства. Из их интеллигентной холостой компании этим не слишком завидным путем уже отправились многие. Так или иначе, он устроил свое холостое житье и обставил очень удобно. В своем НИИ он считался завидным женихом, и многие девушки были бы не прочь пойти за него, но он не торопился. Он отнюдь не искал идеала — он в него просто не верил. Все женщины были для него более или менее одинаковы, и он твердо знал, что, когда понадобится, он просто выберет себе одну из них. Он понимал, что когда-нибудь все равно надо женится, но намечал это годам к тридцати пяти. Тогда он упрочит свое положение и тяготы быта не так будут давить на него. Он умел все рассчитывать, у него всегда все получалось именно так, как задумано. За редким исключением. С Леночкой, например…