Николай Вирта - Собрание сочинений в 4 томах. Том 4. Рассказы и повести

Очень скоро пришли Игнац и вся его семья. Я переоделась и села в копну жита, рядом с противотанковым рвом, чтобы вовремя заметить немцев и бежать. Мне не хотелось подвергать опасности этих замечательных людей.

Семья между тем следила за движением на шоссе.

Немцы не пришли. Как только стемнело, они сняли посты и уехали. Только тогда меня позвали в дом, чтобы покормить перед дальней и опасной дорогой.

Я рассказала Игнацу все о Вартмане. Оставила пароль и предупредила, чтобы в первый раз он не признавался, что знает меня; напротив, пригрозил бы ему пойти и заявить в гестапо.

От Игнаца я узнала, что после моего ареста Березняк, как только немцы увезли нас, выскочил из схрона и ушел в лес, где его встретил помещик Скомский, дал ему другую одежду и увел в поле. Там, у стога жита, собрались те, кто работал со мной. Их всех переправили в польский партизанский отряд.

Поздно ночью Юлик и Франек, старший сын Игнаца, проводили меня к партизанам. Здесь я встретила Алексея Шаповалова. Все поздравляли меня наперебой с удачным побегом.

Алексей сказал, что явилась я очень кстати: радиостанция у партизан есть, но Ася никак не может связаться со штабом, а информации накопилось много.

В эту же ночь со связным партизанского отряда мы отправились дальше и только рано утром пришли в горы — в партизанские леса. Трудно передать радость встречи. Трудно передать и мое состояние. Я была так счастлива снова оказаться среди своих. С этого дня я работала только на рации. Мне выслали новые позывные.

Я рассказала «капитану» о Вартмане и о том, как завербовала его. Это показалось ему настолько невероятным, что он мне не поверил и чуть ли не заподозрил в предательстве. Но поляки сказали ему:

— Нет, ты не тронешь ее. Мы слишком много и хорошо работали с ней и знаем ее как себя.

Вскоре пришло сообщение, что Вартман приходил к Игнацу на явку, но Игнац его отпугнул. Пришел он и в другой раз. На встречу к нему вышли Казек и Метек. После того как они убедились в его искренности, на связь к нему вышел Алексей.

Он встретился с Вартманом на опушке леса, вблизи села Чернихово. В кустах, охраняя Алексея, скрывались партизаны.

От Вартмана стало известно, что мой побег наделал много шума. Меня искали с собаками, но в лесу след утеряли.

Начальника контрразведки разжаловали в солдаты. Его место занял Вартман, как особо отличившийся в поисках русской разведчицы и имеющий влиятельного покровителя.

Он зачислил Алексея в штат контрразведки «осведомителем». Теперь в этом фашистском логове у нас было трое своих: Алексей, Вартман и еще один русский, некто Ромашев, работавший на немцев и завербованный для работы на нас самим Вартманом.

Вартман и Ромашев добросовестно относились к своей работе. С помощью их и Алексея, имевшего удостоверение немецкого контрразведчика, мы получили доступ в такие места, к которым не смели даже приблизиться многие немцы.

Командование ставило перед нами все новые и новые задачи. Во-первых, в связи с готовящимся наступлением на Сандомирском плацдарме мы должны были тщательно изучить оборонительные работы на берегу Вислы. Второе задание состояло в том, чтобы любыми путями сохранить от разрушений Краков, этот древнейший, великий памятник польской культуры.

Первое задание было не из легких. Несмотря на хорошо поставленную разведывательную сеть, нам было трудно полностью справиться с ним. Помощь пришла от военнопленных. Наши солдаты и солдаты союзных армий бежали из лагерей и шли в горы к партизанам. Из военнопленных, в основном из танкистов и летчиков разных наций, мы создали боевую группу.

Трое из них и отправились в центр оборонительных работ за «языком». Это были Митька Цыган, Семен Ростопшин — танкист и Евсей Близняков.

Несколько дней следили они за главным инженером строительства укрепленного района. Наконец застали его у польской красавицы.

К ней он ходил в одно и то же время — в два часа дня. Там наши хлопцы и взяли его. А чтобы благополучно вывести из местечка, занятого немцами, надели на него крестьянский плащ, на голову шляпу, на шею повесили баян, в карман сунули бутылку самогонки, взяли с двух сторон под руки и привели на базу.

Между прочим, этот инженер в свое время имел право беспрепятственного доступа в ставку Гитлера.

И вот к нам в землянку входит человек, с гордостью заявляет, что он член национал-социалистской партии, и выкладывает на стол партийный билет.

Однако спесь с него сошла быстро, когда он узнал, куда и к кому попал. Упрашивать долго не пришлось. Митька Цыган помахал перед его носом пистолетом, и инженер сразу на все согласился. Недели две он делал зарисовки оборонительных сооружений, а я передавала в штаб фронта то, что инженер сообщал нам.