Николай Погодин: Собрание сочинений в 4 томах. Том 1

После разрыва с мужем Евдокия Григорьевна Стукалова, забрав детей — Анку и Раиску, навсегда ушла из родной тамбовщины на Дон. Трудно было «безмужней» женщине из «российских» да еще с малыми детьми устроиться и осесть в богатой казачьей станице Гундоровской.

Там в 1900 году, сорока трех лет от роду, она родила сына, которого в метрической книге Успенской церкви станицы Гундоровской Донской епархии записали Николаем, а под именем проставили «незаконнорожденный». После этого ханжество и неприязнь сытых мещан погнали Евдокию Григорьевну с тремя детьми дальше…

Когда ей стало совсем худо, она подалась в Ростов, где проживал ее брат Василий Григорьевич Монаенков, портной по профессии. Но и он не мог похвастаться достатком. Монаенков с женой надомничали. Теперь, с приездом сестры, в комнате, одновременно служившей и мастерской, стали проживать девять душ. Василий Григорьевич был портной-штучник и шил брюки на фирму «Миколайчик и К 0», платившую по 25 копеек со штуки. Поэтому в работе участвовала вся семья. Евдокия Григорьевна вела хозяйство и выполняла несложные портновские операции, а дети пришивали пуговицы. Коля, у которого с детства было плохое зрение, с трудом вдевал нитку в ушко иголки, нервничал и колол себе пальцы, а когда двоюродные братья дразнили его «слепая тетеря» — плакал.

Но не всегда была работа, и тогда в свободные вечера Евдокия Григорьевна выцарапывала острием иглы на покрытом черным или цветным лаком яйце маленькие картинки-писанки на пасхальные сюжеты, которые продавала на паперти церкви. Как-то на пасху в соборе проводился конкурс на лучшую писанку, и Евдокия Григорьевна заняла второе место, получив в награду шесть рублей, деньги по тому времени не малые. И еще умела она в долгие зимние вечера замечательно рассказывать разные истории. Любила говорить о героях французской революции, про которых вычитала по складам в своей единственной книге — «История французской революции». Коля жадно слушал, не спуская с матери глаз.

В тринадцать лет Коле улыбнулось счастье. Его сестра Раиса, ставшая к этому времени модисткой, прилично зарабатывала, и мальчика отдали учиться в трехклассную начальную школу имени Святополка Мирского. Читать и писать он умел и поэтому сразу был принят в третий класс, который и окончил первым учеником и лучшим рисовальщиком. Он много и без разбора читал, хорошо декламировал и сам писал стихи, подражая Игорю Северянину. Учительнице его стихи очень нравились. Зная способности мальчика, она мечтала увидеть его гимназистом и стала хлопотать для него стипендию на бесплатное обучение. Но из этой затеи ничего не вышло. Проучившись всего один год в начальной школе, свое дальнейшее образование Коля Стукалов продолжил в «горьковских университетах».

В четырнадцать лет он поступил учеником в слесарные мастерские, а затем в контору по распространению лент для пишущих машинок и зубоврачебных инструментов. Однажды хозяин, заметив расторопность и сообразительность подростка, сказал ему: «Коля, ты умный мальчик, и я из тебя сделаю человека».

Когда грянула Февральская революция, Николай бегал по улицам Ростова, торгуя свежими номерами местной газеты «Приазовский край», а позже стал экспедитором издательства.

После Октябрьской социалистической революции Николай Стукалов пошел добровольцем в Красную гвардию, но вскоре его свалили сыпняк и воспаление легких с катастрофическим осложнением на глаза. Он чуть не ослеп. Мать и сестры, на иждивении которых он тогда оказался, не отходили от него. Молодой организм победил… Когда-то хозяин обещал сделать из Коли человека, но человека из него сделала Советская власть, открывшая настежь все двери перед «кухаркиными детьми».

Наборщики, с которыми Стукалов сдружился в свою бытность экспедитором, считали его толковым парнем и помогли устроиться в газету, где не хватало репортеров. Начиная с 1920 года ростовская газета «Трудовая жизнь» стала печатать мелкие хроникерские заметки Николая Стукалова, которые он подписывал псевдонимами «Нахичеванец» и «Николай Скиталец». Прочитав роман Л. Андреева «Сашка Жегулев», он увлекся одним из героев книги и очередную свою заметку подписал: Николай Погодин. Так родился псевдоним, который вошел в историю литературы.