Петр Смычагин - Тихий гром. Книга третья

От спутников своих оторвались они версты на три, потому Василий снова стал сдерживать коня. Вдруг впереди на дороге показался бешено скачущий навстречу всадник. Пригляделись к нему, и, когда он приблизился саженей на двести, Василий признал его:

— Да ведь эт Карашка наш, а на ем Степка, должно быть.

— Ой, Вася! Неужели опять чегой-то стряслось? — испугавшись, ухватилась за него Катерина.

Лихо подскакал Степка, но, увидев невесту, смутился и осекся враз.

— Здравствуйте! — не очень уверенно сказал он, осаживая коня и пристраиваясь в ряд к ходку. А меня уж в город послали узнать, отчего вчерась не приехали.

— Ну, теперь уж дома все обскажем, — не стал объяснять Василий. — Скачи домой, и мы следом подкатим… Да Карашку-то не загони!

Через минуту Степка исчез за колком. Василий снова стал сдерживать коня, надеясь, что Григорий догонит. Но, сколько ни оглядывались, не показалась его подвода. Солнце припекало вовсю, а на них вроде бы с чистого неба стали падать редкие капли дождя. Потом принакрыло краем облака солнце, и дождь зачастил по-настоящему.

Достав из передка шинель, Василий расстегнул на ней хлястик и вместе с Катею накрылся ею.

— Ну вот и целуйся сколь хошь, никто не увидит, — засмеялся он и, взглянув на мокрые, седые Катины волосы, проникся к ней неудержимой нежностью. Зажав коленями вожжи, он прижал к себе Катю и стал целовать ее так горячо, как никогда, кажется, не целовал. Она задыхалась от счастья в его объятиях, не чувствуя холодных капель дождя, падавших на колени.

Прямо перед ними располосовала небо ослепившая глаза молния, так что конь было шарахнулся в сторону. И тут же раскатисто загрохотал первый в эту весну гром.

— Да поехали скорейши, Вася! — взмолилась Катерина, закрывая колени полою шинели. — Не маленькие они и теперь уж протрезвились — без нас доберутся.

Василий дал коню полную волю. До хутора оставалось не более пяти верст.