Борис Леонов - Солдаты мира

В шортах, техасах, в чем мать родила — марш, марш к пляжу! Грузчики и кандидаты наук, доярки и балерины, уборщицы и директора — вы все здесь, как перед богом, равны перед морем. Топчаны, шезлонги, зонтики, спасательные пояса и надувные матрасы разбросаны по берегу так, словно потерпел крушение гигантский «Титаник» или того больше — Ноев ковчег. И все-таки, одинаковых, различных только по цвету плавок и оттенкам загара, — это вас выбросило на берег штормовой волной. Из оглушительных цехов и прокуренных кабинетов, из тесноты квартир и суеты улиц.

И «дикари» — цивилизованные потомки Робинзона, всего за рубль обеспечившие себе койкокрышу, и обладатели курортных люксов, вы все здесь солидарны под одним девизом: «Солнце, воздух и вода!»

Едва рассветный луч, как спичкой, чиркнет по шершавому горизонту, вы уже стоите шумным биваком на прохладной, отсыревшей за ночь и потому кажущейся драгоценными камнями гальке. А если пляж песчаный, то его так ведь и называют «Золотые пески», «Золотые дюны» — не иначе! Вода такой прозрачной голубизны, что можно подумать, эту огромную чашу, оправленную в берега, как в малахит, наполнили самого лучшего сорта шампанским. Нырни, открой глаза и увидишь искрящийся след.

А впереди двадцать четыре отпускных рабочих дня, как все двадцать четыре удовольствия. И можно бездумно лежать на песке, внимая шумным вздохам прибоя. Вечная песня моря, колыбельная, которую оно поет человечеству, прибежавшему на берег не то что своего детства — своего младенчества. Все живое вышло из моря. И значит, море — мать всему земному. Не отголоски ли древней, как мир, песни доносятся до нас в раскатах волн? Но что мы теперь понимаем в величавых, размеренных ритмах. Мы забыли родной язык.

Но вот мириадами невидимых стрел но груди, по спине ударило полдневное солнце. Прекрасная казнь, на которую люди идут добровольно. Бледнолицый толстяк с канцелярским животиком через час-другой покроется испариной. Но солнце! Юная модница, слинявшая уже третьей кожей, упорно добивается колера малийских дам. Но воздух! С живота — на спину, со спины — на живот, как ставрида на сковородке. Но вода!

В прибрежных водах завистливые на ультрафиолет уже мечутся, подобно рыбам в тесном аквариуме. Ихтиандры в масках, как хвостами, бьют ластами по воде, подражая неуловимым рыбам. Хорошо, что здесь нет акул — ведь они могли бы и ошибиться. Как угорелые пляшут яркие буи, ограждающие буйную ярмарку отпускников. Дальше нельзя — там другая вода, там — глубина. Берег смеется, берег хохочет, берег визжит от радости и восторга. А моря ужо но слышно.

Обладатели транзисторов, как спиннингами, ловят антеннами разноперую музыку в волнах эфира. Расторопный торгаш не успевает менять шампуры — над берегом плывет сизый дым шашлыка. И журча наполняет стаканы горьковатый квасок молодого вина.

Привет вам, любители моря, нашедшие на его берегу все двадцать четыре удовольствия!

Раскаленное солнце шипя погружается в волны. Схлынул в город людской говорливый поток. Белым вороньем над недавним пристанищем «дикарей» кружат, промышляя на ужин, чайки. На пляже дворники по штату не положены. И чайки будут наведываться сюда до тех пор, пока разгневанный шторм но вымоет берег до каждого камушка, до каждой песчинки.

А пока берег такой, каким его оставили любители моря. И море, большое море — смотрите, каким оно стало маленьким. Под неоновым светом луны море сейчас похоже на медузу, выброшенную на песок.

Да, таким море выглядит с берега в отпускную, безмятежную ночь. Может быть, и но таким — не спорю, ведь у каждого море свое. Но когда курортный городок сомкнет усталые веки, — спите сладко, отпускники! — с темной скалистой гряды ночь рассекут пограничные прожекторы. Голубые мечи ударят по воде, по буям, погруженным в дремь. Помните, эти красные шары ограждали дневную ярмарку — там за ними другое море, другая глубина. Там — мое море. Я хочу вам о нем рассказать.

Это море начинается не с золотого пляжа, не с кружевной бахромы прибоя. Это море начинается с флага. И не голосом вахтенного офицера — голосом пробудившихся волн по утрам звучит над всеми четырьмя флотами:

— На флаг, смирно!

Смирно, Краснознаменный Тихоокеанский! Смирно, Краснознаменный Северный! Смирно, дважды Краснознаменный Балтийский! Смирно, Краснознаменный Черноморский! Четыре флота — четыре части света… И как снежные взрывы взметнулись чайки — над таежными сопками Приморья, над льдистыми скалами Заполярья, над сосновыми дюнами Балтики, над солнечным взгорьем Севастополя.