Виктор Петров - Рекламный ролик

Однажды эта девочка поцеловала Артема во сне. Утром мальчик не мог поднять глаз на мать. Пылко убеждал, как крепко любит он ее и ни за что на свете не бросит, став взрослым мужчиной. А на следующую ночь девочка снова явилась к нему — нашептывала с печальной укоризной: «Ты предал меня, предал меня…» Артем начал оправдываться, разбудил плачем мать, но про девочку ей уже не сказал. Солгал.

Мать никогда не покупала к Новому году настоящую елку и сына убеждала — варварский обычай! Ставили разборную, пластмассовую. Сейчас же Артем с чувством, близким к ужасу, вслушивался, как великан сопит от азарта — рубит сосны детского роста.

Жиганов выносил из тьмы охапки лапника и стелил из них постель. Напряженное молчание мальчика он истолковал по-своему.

— Эй, страшок напал?

— Прохор Андреевич, скажите только честно: неужели каждый-каждый охотник рубит по столько деревцев?

— Хе-хе, паря, на деляну тебя — разучишься жалеть… Чай, не купленные рублю. Застудишь почки на сырой земле — кому тогда нужен с честностью? Знаю я человечью породу…

Артем основательно подумал, твердо ответил:

— Рубите, пожалуйста, для себя. Я переночую на сухих сучьях. У меня крепкое здоровье, я стометровку бегаю быстрее всех в классе!

— Дело хозяйское. Тоже не уважаю, когда силком… — степенно согласился великан. — После ужина напластаешь сучьев, а пока уважь старика — испробуй перину!

Артем благодарно улыбнулся и сел на пышную хвойную постель. Ледяные пятки обратил к огню. Жиганов ненароком накинул ему на плечи свою телогрейку. Вынул из берестяного пестеря газетный сверток, спросил с почтением без тени улыбки.

— Есть будем как: в пай или по углам?

Артем сглотнул слюну.

— Пожалуйста, не обращайте на меня внимания, я не хочу.

— Ежели святым духом сыт, ладно… Наше дело предложить — ваше отказаться…

— Я надеялся в деревне закупить провиант, в магазине оче-е-ередь за дрожжами — десять раз кольцом…

— О, и я о том! Не люблю голытьбу! — разделил Жиганов содержимое свертка на равные части. — Жевани яичко, пофорсил и будя. Соседку спрашиваю: раз я такой-сякой, зачем к такому-сякому прешься за масличком и медом? И начнет нудить: «Разучились держать скотину. Ты, Прохор Андреевич, после войны лес не валил — особняком норовил, охотствовал, а мы обезручились. Отламываются рученьки…» — Пьянствовать, сплетничать, воровать — не отламываются! Надо ить пошло, овцу со двора не выпусти…

Артем вспомнил злые слова о тайге продавщицы Елены: «Не дорубят никак окаянную…» Сейчас великан начнет ругать и седую продавщицу, и хилого сына Гошу…

Но Жиганов сдул с чая хвоинки и пепел, подал кружку мальчику.

— Стало быть, для деда токовище? Обещать не буду, не стало птицы. Деда как кличут?

— Моего дедушку зовут Проклом, — сдержанно ответил мальчик.

— О, на пэ, как меня. Сколь лет ему?

— В ноябре исполнится шестьдесят пять.

— Ай, врешь, поди, Гошка подучил? И я ноябрьский, шестьдесят шесть стукнет! Девятого ноября, нет? — доверчиво спросил великан.

— Угадали, девятого! — солгал Артем с легким сердцем. Стыдно разочаровывать хорошего человека…

— Це дела-а-а… Здесь у деда не болит? — Жиганов ткнул пальцем в голень левой ноги.

— У него осколок тут, он даже прихрамывает в дождливую погоду… — снова обманул Артем (дед прихрамывал на правую ногу, и осколок застрял в бедре).

Великан торопливо закатал кальсонину выше колена. Артем поежился, пожалел, что солгал: от колена до пальцев ногу обезображивал лоснящийся рубец ожога.

— Корову вывел с пожара — у беженки… Шесть ртов, куда ей без коровы, в петлю разве? Ай-я-яй, совсем братки мы с ним. Кем батька работает?

— Он не живет с нами, — уклонился Артем от ответа.

— Дед по матери?

— Нет, папкин папа. Он ослеп, и мама привезла его из деревни к нам в город. Заставила меня написать об этом папке…

— Врешь, врешь… — тихо, как заклинание, повторил великан. — Батька бросил вас, и она свекра-слепца приютила? Не верю… Может, сберкнижка у него?

Мальчик ответил не сразу.

— Я правильно понял вопрос… У дедушки нет сберкнижки. Мама занимала пятьсот рублей — возила дедушку в Москву к глазным врачам. Об этом она тоже велела написать папке — пусть знает наших!

— Це дела-а-а-а… Пишет батька?

— Мама запретила, плохо его помню. Адреса у него нет, мы живем в новой квартире. Привезли дедушку из деревни, и через год нам дали двухкомнатную квартиру. Дедушка — инвалид, ему нужна отдельная комната.