— С Анной Курвест что-нибудь… — сказала Лийна и вздохнула. — Несчастная судьба… Сыновья бог знает где. И где этот Курвест сам теперь, почему он не вернулся?
— Ну… вернулся… — Йоханнес усмехнулся не без презрения к наивности жены. — Мало ли у него на совести… — Махнув рукой, Йоханнес пробормотал: — Нет, он не вернется, если и жив. Его, говорят, последний раз на острове Сааремаа видели, но уже без жеребца, без телеги и барахла.
— Мне старого Курвеста и сыновей его не жалко, — запальчиво сказала Лийна, — я о Сааму думаю, — куда он денется, если сестра умрет? Да и хутора жаль. Смотри, что делается, какие-то родственники объявились, коров, свиней растащили…
— Тащат, — охотно согласился Йоханнес, кивнув головой, — это ясно: Анна больна, а Сааму — что ему… не его и богатство-то. Там у них я телегу видел, новая телега, а стоит без дела. Я еще подумал: наша уж стара, — покупать надо… И вот увидишь, телега тоже кому-нибудь понравится…
Йоханнес, неодобрительно посмотрев на жену, с негодованием сплюнул табачную горечь и решительно докончил:
— Нет, это я посмотрю еще…
Тем временем человек приближался. Межа закончилась, он секунду постоял, а затем еще медленнее пошел целиной.
— Он слишком вправо взял, — заволновалась Лийна, — он в наш пруд попадет…
Секунду спустя пронзительный голос ее кричал на пороге:
— Сааму, ты левее, левее бери! К сараю держи… Сюда, Сааму!
Сааму осторожно ступил на порог, и теперь, когда на миг тускло блеснули белесые глаза на высоко поднятом прислушивающемся лице его, стало видно, что он слеп.
Опрятностью веяло от Сааму, начиная с воротника чисто отстиранной рубашки и кончая аккуратно зашнурованными кожаными лаптями.
— Здравствуйте, — высоким тенором сказал Сааму, — нет ли у вас чужих?
Он застенчиво и вопросительно повел слепыми глазами.
— Никого нет, мы с хозяином, — сказала Лийна, подводя Сааму к столу.
По тому, как хозяева радушно усаживали Сааму, было видно, что его принимают здесь как приятного гостя.
Но на этот раз от Сааму не услышали обычных его шуток. Он как сел, так и замолчал, чинно положив заячью шапку на колени и перебирая мех ее длинными подвижными пальцами с панцырно-крепкими ногтями.
— Все ли дома в порядке, Сааму? — спросила Лийна.
— Нет, не в порядке, нет, — тихо сказал Сааму. — И вот поэтому я и пришел… Йоханнес и ты, Лийна, я сегодня пришел с просьбой, чтоб ваши девки запрягли нашего белого мерина и поехали в город за доктором. К кому пойти, думаю? Пойду к Йоханнесу и Лийне, попрошу…
Йоханнес принялся набивать трубку и делал это так старательно, что ему некогда было ответить.
— Хуже Анне? — нарушила молчание Лийна.
— Анна… теперь отгоняет ее, — подумав и понизив голос, сказал Сааму.
— Кого отгоняет? — испуганно спросила Лийна.
— А — рукой от себя, вот так…
Сааму, несколько запрокинув голову, сделал равнодушное отсутствующее лицо, медленно поднес руку к глазам и затем с усилием отвел ее от себя, словно разрывая невидимую паутину, окутывающую лицо. Должно быть, вышло так похоже, что стало тихо, и Лийна широко раскрыла глаза.
Ощущая на себе вопросительные взгляды, Сааму пояснил:
— Рукой по стенке шаркает… Надо ехать за доктором.
— Сегодня ехать? — густо спросил Йоханнес и покосился на окно.
— Сегодня, — вместо Сааму решительно ответила Лийна, и Сааму, как эхо, тихо повторил:
— Сегодня лучше бы…
— Ну что ж, если такое дело — наша Вильма поедет, успеет она капусту засолить, — решил Йоханнес. — Вильма сейчас пойдет с тобой и запряжет вашего старого мерина, и привезет доктора.
Однако Йоханнес тут же передумал. Мысль о хорошей новой телеге на хуторе Курвеста, не дававшая покоя, придала ему великодушия.
— Да нет, постой, Вильма — женщина, ей не справиться с таким делом. Тут дело спешное, да и доктора надо уговорить… Да и мерин ваш Анту стар, он к вечеру не обернется. Я поеду сам и лошадь впрягу свою, только телегу возьмем вашу. Вот и болтовне конец! Я иду с тобой.
И Йоханнес стал собираться, чтоб пойти с Сааму и запрячь свою лошадь в телегу Курвеста.
Было уже за полдень, когда Йоханнес Вао остановил лоснящуюся от дождя лошадь на дворе хутора Курвеста, и доктор Тынисберг, небольшого роста пожилой человек в старомодной широкополой шляпе, закрыл зонт, под которым ехал всю дорогу. Он довольно ловко спрыгнул с телеги и, энергично шлепая галошами по лужам, направился к дверям, в которых стоял Сааму и кланялся.
Читать дальше