Алексей Горбачев - Сельская учительница

Федор Терентьевич старался держать себя вежливо, он даже пошучивал, наполняя небольшие бокальчики бордово-красным вином.

— Ну что ж, давайте выпьем за птенцов, которые по неизбежной воле жизни покидают родные гнезда, — предложил отец.

Ева Станиславовна горестно вздыхала, и Валентине казалось, будто мать Игоря поглядывает на нее с плохо скрытой неприязнью. Она, быть может, считает ее чуть ли не единственной виновницей, из-за которой любимое чадо покидает просторный родительский дом.

Бокал с вином заметно дрожал в руках Евы Станиславовны.

Игорь положил на стол белую накрахмаленную салфетку. На салфетке кроваво алело винное пятно.

— Пора, — сказал он.

У Евы Станиславовны влажно заблестели глаза.

— Ну что ты, что ты… Сын уходит в настоящее большое плаванье. Радоваться нужно, а ты плакать, — говорил супруге Федор Терентьевич. Взяв ее за локоть, он тихо добавил: — Давай-ка вещи выносить.

Отец и мать вышли из столовой.

— И чего плачет, — пожал плечами Игорь.

— Нельзя так говорить. Все матери плачут, это их право, — сказала Валентина и подумала: «Моя мама тоже, наверное, плакала бы…».

— Когда мы с тобой будем провожать своих сыновей…

— Перестань, Игорь.

Он рассмеялся, подхватил ее под руку и увел в свою комнату.

— Посидим, как принято, на дорожку. — Игорь усадил Валентину на диван и сам плюхнулся рядом.

В комнате все оставалось нетронутым. Письменный стол, книжные шкафы, радиола, торшер — незыблемо стояли на своих местах, даже портрет Валентины в ракушечной рамке оставался на столе, а рядом с ним лежала недочитанная книга с костяной закладкой. Можно было подумать, что хозяин на денек-другой уезжает куда-то…

— Тебе не жаль покидать все это? — спросила Валентина.

— Нет, не жаль! Все это — прошлое, а человек всегда должен смотреть в будущее. — Игорь обнял ее, заглянул в черные, как угольки, глаза, прижался лбом к ее смуглому лбу. — Мне ничего не жаль, если рядом ты, Валечка.

Повинуясь подмигивающим огонькам светофоров, «Волга» сперва осторожно пробиралась по городским улицам, потом, выбравшись на простор степной дороги, легко помчалась вперед, обгоняя солидные грузовики.

Валентина и Игорь сидели рядом. Игорь держал ее руку в своей и что-то вполголоса говорил. Валентине было приятно сидеть, чувствуя плечом его плечо. Эта близость и волновала, и пугала. Игорь уверял, что они будут работать в одной школе. Валентина не возражала. Потом намекнул: они могут получить квартиру… Валентина покраснела. Прежде у них все было понятно и просто: она жила в общежитии, он дома. А теперь? Что будет теперь? Они поселятся в одной квартире, но для этого нужно… Ну да, конечно, должна быть свадьба — веселая, шумная, с поздравлениями, с подарками, с криками «горько». А как же иначе? Как можно обойтись без этого? Не могут же они, приехав в школу, ни с того, ни с сего назвать себя мужем и женой… Так не бывает, по крайней мере, так не должно быть.

— Ты о чем думаешь, Валечка?

— О разном.

— А поточнее?

— О нашем будущем.

— Интересная это штука — будущее, — философствовал Игорь. — Интересная потому, что никто достоверно не знает, что случится с ними в этом заманчивом будущем. И мы с тобой тоже не знаем. Но верим — все будет хорошо!

«Волга» легко бежала по степной дороге, а навстречу ей мчались огромные сильные грузовики с хлебом нового урожая, и чумазые водители в кабинах чему-то улыбались. По обеим сторонам дороги — и слева, и справа — плыли, помахивая крыльями, лафетные жатки. Они оставляли за собой ровные, как линии в ученической тетради, ряды валков.

За деревянным мостом через какую-то речушку показалась арка. На ней в лучах солнца горели слова: «Зареченский район».

— Наш район! — воскликнула Валентина и стала придирчиво оглядывать поля своего района. Впрочем, и здесь было то же самое: плыли, помахивая крыльями, жатки, трудились комбайны-подборщики; трактор, похожий на большого жука, стаскивал солому, освобождая поле для вспашки зяби.

Часа в три приехали в Заречное, и вскоре Валентина и Игорь уже сидели в приемной районного начальства. На двери, ведущей в соседнюю комнату, виднелась потускневшая табличка: «Заведующий районо Карасев П. С.» Из кабинета отчетливо доносился сердитый женский голос:

— Что угодно со мной делайте, а не останусь я в Шафраново. Сил нет. Хватит!

— Подумайте, — увещевал мужской голос.

— Думала, много думала… У меня ребенок, а там ни квартиры, ни детского сада. Не стану же я таскать сына с собой на уроки.