Всеволод Иванов - Кремль. У

Рассказы цикла «Тайное тайных» критика отвергала. Рассказы этого же цикла, помещенные в сборник, названный «Дикие люди», — проходили. Причем проходили в том же 1934 году, когда был впервые отвергнут роман «Кремль».

В романах «Кремль» и «У» я хотел показать героев, которые не умеют осознать и высказать своих чувств и мыслей, а их посчитали врагами… Мне казалось, что книги эти спорят с моими прежними воззрениями, отрицая орнаментализм и все другие словесные и смысловые изощрения, которыми мы были так богаты — надо принять во внимание, что я был богат этими изощрениями с самого начала своего творческого пути, моя первая книжка рассказов «Рогульки» (мной самим набранная в бытность мою наборщиком в Сибири) тому доказательство… Эта изощренность была создана не в отрыве от народного языка, а в приближении к нему.

… В сущности говоря, радоваться бы да радоваться. Откуда появляться мрачным размышлениям?

Ответ приблизительно такой: я не задавался прямой задачей писать мрачное и тяжелое, но согласитесь, что путь к этим приятным сравнительно дням, которые мы с вами переживаем, был хотя и головокружительно прекрасен, но вместе с тем был и горемычным, и тяжелым, и печальным. И нужно рассказать по возможности все об этом пути, чтобы последующие поколения понимали и ценили эти трудности. Все забывается, особенно, если человек поскорее стремится уйти ото всех страданий и горечи.

…Я хотел и смог описать душу самых простых людей, всю сложность их мыслей, всю ясность — для них самих неясных трагедий».

Шкловский писал (в уже цитировавшемся письме к В. А. Косолапову):

«Новый мир строится не ангелами.

Новые люди создаются, а не даются готовыми.

Многие герои Вс. Иванова — храбрые люди, но это люди, переходящие из одного мировоззрения к другому. Поэтому они дики, они любят свое, в них есть элементы национализма, они его не осознают.

Мы не можем переделывать своей истории, иначе мы начнем отрицать, что у нас было крепостное право».

Вс. Иванов утверждал: «Литература — та же война, война с невежеством, слепотой, бескультурьем, бесчеловечностью, борьба за добро, за человеколюбие. И вести эту борьбу необходимо с верой в человеческое сердце. Опираясь на добро, человеческий ум способен совершать чудеса».

Стремясь пробудить сознание, борясь с бездуховностью, Вс. Иванов не мог не описывать ужаснейшие злодеяния, которые по невежеству, не осознавая того, что творят, совершали иногда его герои и антигерои.

В «Истории моих книг» Вс. Иванов пишет:

«Будущий исследователь (…) скажет: «Боже мой, какой Всеволод Вячеславович был мизантроп». Вовсе не так (…) сам я в конце концов жил счастливо, я страдал во имя интересов моей страны — потому что если уж в такой стране, где были Чехов и Достоевский, быть писателем, то надо быть очень хорошим, а для этого необходимо полностью развить себя».

Вот именно этим — саморазвитием, непрерывным экспериментированием — и занимался всю свою творческую жизнь Вс. Иванов.

В несгоревшей части библиотеки у нас сохранились книги по психологии и другим научным дисциплинам с пометками — следами внимательного чтения Всеволода. Он часто говорил, что «Кремль», «У» и «Похождения факира» части единой трилогии, которую он надеялся закончить.

«У» — «московский роман», так он называл его, — писался в 30-х годах.

Там — мир уходящий, отступающий под натиском новой действительности, но тем не менее еще реально существующий, хотя и потрясенный, переполненный страхом, ощущением нависшего окончательного краха. Смутность мышления порождает слухи, домыслы, заговоры, легенды, мистификации.

Итак, в романах «Кремль» и «У» Вс. Иванов усиленно искал новую романную форму.

Поиски его были продиктованы отнюдь не неуважением к классике, как русской, так и мировой. Нет, он не раз писал о том, как, изучая «магию» творчества Льва Николаевича Толстого или Антона Павловича Чехова, он, будучи наборщиком, от руки переписывал их произведения, улавливая ритм, прочувствуя каждое отдельное слово, стремясь постичь полет их творческой мысли.

Но это было для него школой, теми корнями литературного мастерства, без соприкосновения с которыми нельзя развивать древо искусства художественной литературы.

Однако изучение — не подражание, об этом тоже немало написано Вс. Ивановым. Этим предостережением, по-разному выраженным, наполнены все его отзывы на работы молодых писателей и дипломантов Литературного института.