Олег Кириллов - ВСЕ НА ЗЕМЛЕ

Из-за пихтача, обступившего со всех сторон, заблестела река… Она просматривается сквозь густые ветви серебристым, режущим глаза блеском в лучах неяркого осеннего солнца. Еще два крутых поворота — и Эдькина машина выбралась на площадку у берега реки, где уже чихал, теряя обороты, мотор котенковского трактора.

Вездеход Коленькова мелькнул мимо, вырвался вперед, затормозил у воды. Начальник партии выбрался из машины, громко хлопнул дверцей. Его голос прозвучал бодро и весело:

— Ну, давай располагайся… Теперь уже не будем переезжать до самых морозов, до белых мух… Тут теперь наш дом.

У Михайлова вот уже несколько дней побаливало сердце. Заглянул к доктору Косолапову. Тот послушал, посоветовал меньше нервничать, отдыхать при возможности. А какой тут отдых? Пока не добили зерновые — никакого продыха. А с зерновыми покончили — готовься к новой кампании — свекла на подходе. И опять мотайся по хозяйствам, опять проверяй складские помещения, транспорт. А тут на тебе все организационные вопросы, обмен партийных документов. Вручение билетов чуть ли не через день. Владимир Алексеевич занят постоянно, кому же дела завершать, если не Михайлову?

В субботу вечером позвонил прокурор:

— Слушай, Дмитрий Васильевич, на рыбалку бы съездить, а? Как полагаешь?

Договорились выбраться. Только куда?

Прокурор предложил:

— А если к Насонову, а? Чую я, что бюро по нему не будет. Понимаешь, сроки давности. Неудобно Владимиру Алексеевичу теперь его вытаскивать. Как-никак лучшие показатели в районе. Он даже с больничного уже вышел. Вот мудрец, а? Два месяца просидел… Ну, так что, звонить Насонову? Рад будет до смерти, если приедем. Он же дипломат знаешь какой?

Михайлов думал о том, что выезд к Насонову будет, возможно, неприятен Владимиру Алексеевичу. То, что предполагает прокурор, — это одно, а что думает первый секретарь — другое. Не дав прокурору определенного ответа, позвонил Рокотову. Вначале сказал в нескольких словах о текущем, потом, будто невзначай, сообщил, что собирается на рыбалку к Насонову:

— У вас возражений нет, Владимир Алексеевич?

— А почему они у меня должны быть?

— Ну… тут ведь может возникнуть всякое… Вдруг вы решите слушать Насонова на бюро, а я только что побывал у него, пользовался его гостеприимством… Мне будет неудобно…

— Не знал, что вы так щепетильны. А потом, какие могут быть у вас обязательства, если вы просто половите рыбу на территории колхоза?.. Пруды-то — это не личное хозяйство Насонова, а колхозное.

— Вы правы, однако все равно не очень удобно.

— Езжайте… Так уж выходит, что Насонов в стороне остался. Победителей не судят.

И на следующий день Михайлов чуть свет отправился с прокурором к Насонову. Тот уже хлопотал у дальнего пруда. С вечера по заданию председателя провели в заветном месте прикорм рыбы. Вывез Насонов на бережок походный мангал, около которого уже вертелся знакомый Михайлову и прокурору колхозный прораб Акопян. Набор удочек был заготовлен и проверен. В общем, все как полагается. Сам Насонов был предупредителен до крайности. Прокурор, когда председатель отошел на минуту, шепнул Михайлову:

— Ну, что я тебе говорил? Вот, брат, что такое знать человеческую психологию.

Они привезли с собой пару бутылок водки и теперь подумывали о том, что уха в самом деле может быть приличной.

Часов до одиннадцати ловили рыбу. Клев был не то что очень неудачный, нет, рыба шла, да только как-то безалаберно. Прокурор вытащил двух карпов в ладонь, а Михайлову шла одна мелочь. Насонов много шумел, а вытянул шуплого карасика. В общем, не получалось азарта.

— Вот чертовщина, — ругался прокурор, стоя по колено в воде среди буйных зарослей осоки и камыша, — ну, прямо наколдовал кто-то… Никогда такой дурацкой, понимаешь, ловли не было. Это ты, Иван Иванович, виноват… А? Рыбу в сытости, понимаешь, держишь. А она у тебя за голую нитку цепляться должна. Чтоб карп неразборчивый был, вот в чем дело.

— Я тут ни при чем, Дмитрий Саввич, — шутливо оправдывался Насонов, — сам вот аж весной приходил сюда… Все заботы. Да вы не бойтесь. На уху сообразим.

Он подмигнул Акопяну, и тот вынул из багажника новеньких «Жигулей» сетку. Прокурор замахал руками:

— Ну-ка с глаз моих прочь… Хоть бы за камышом, что ли, вынул?

Акопян и насоновский шофер шустро сбежали за мысок вместе с сеткой и через полчаса уже потрошили десяток карпов. А к часу дня уже не только уха закипала над костром, но ветер доносил до рыбаков запахи более приятные: доходящих до кондиций шашлыков со всеми пряностями, полагающимися для кавказской кухни.