Все четверо весело пошли раздеваться.
Софа Базилевская первой сняла на ходу пальто и убежала из раздевалки. Юле показалось, что Виктор слишком внимательно посмотрел ей вслед, и стало почему-то досадно. И почему-то вспомнилось, что Базилевская — лучшая волейболистка и что ребята считают ее очень красивой девушкой.
Жукова подумала: «Что же в ней красивого? Лицо куклы? Брови, которые она, наверное, выщипывает?»
Урок истории в десятом классе подходил к концу.
Юрий Юрьевич уже успел вызвать нескольких учеников и теперь объяснял новый материал.
Учитель говорил негромко и просто. Речь его лилась легко и непринужденно. В его голосе угадывались десятки неожиданных и живых интонаций, он умел с первых слов завладеть вниманием всего класса, и уроки его были интересными и всегда казались ученикам короткими.
Есть педагоги, для которых работа в школе с течением времени превращается в рутину, их уроки приобретают обычные, заученные формы и застывают в них, как холодное литье. И ученики на таком занятии тоже остаются холодными, их не волнует то, что равнодушно рассказывает учитель, и одна у них мысль: скорее бы звонок!
Юрий Юрьевич Голубь учительствовал свыше тридцати лет, но каждый новый урок был для него источником творчества. Он ненавидел равнодушных ремесленников и прививал ученикам мысль, что человек должен быть творцом в любой профессии.
Преподавая десятиклассникам историю, старый учитель-коммунист был у них вместе с тем, начиная из седьмого класса, классным руководителем.
Как выросли эти ученики! Им было уже тесно за школьными партами, они напоминали птенцов, которые вот-вот должны вылететь из гнезда. И именно теперь, когда его воспитанники учились в школе последний год, Юрий Юрьевич в особенности остро ощущал свою ответственность за их будущее.
Он любил их родительской суровой любовью и знал, что и они его любят, хотя часто позволяют себе проказы, которые доставляют ему неприятности и огорчают. В конце концов, это были большие дети, в которых серьезность еще соседствовала с озорством. Но его забавляли и трогали их откровенность, честность, страстность, коллективизм и дружба.
Многие из них поверяли ему свои горе и радости, просили совета, рассказывали о тайнах, делились заветными мечтами. Это было радостной наградой за долгие годы работы.
Но кое-кто из учеников вызывал у него глубокое беспокойство. Разговаривая, например, с Лидой Шепель, слушая ее ответы на уроке, он будто видел перед собой деревянный манекен портного. Шепель могла с удивительной сухостью рассказывать про наиболее волнительные события, и казалось, ее интересовало только одно: какую оценку поставит учитель.
Юрий Юрьевич внимательно присматривался к ученице и знал, что назревает серьезный разговор с нею и что конфликт между Шепель и всем классом неминуем. Он ждал этого разговора, был готов к нему, с каждым днем убеждался, что Лида сама приближает «взрыв».
А такие ученики, как Мечик Гайдай, всегда прилизанный, подчеркнуто аккуратный в эффектном галстуке — предмете особых забот, наводили на печальный вопрос: к какой деятельности готовит себя Гайдай? Какие у него идеалы, мечты?
Сегодня на уроке Юрий Юрьевич рассказывал об образовании и культуре в России перед буржуазно-демократической революцией в феврале 1917 года. Далеко не все то, о чем он говорил, можно было найти в учебнике. Никто из учеников не знал, что вчера до поздней ночи он готовился к этому уроку.
А впрочем, «готовился» — явно не то слово. Для него это был творческий процесс, который вызывал и вдохновение, и наслаждение. Как и у настоящего художника, были у него тяжелые часы неспокойных раздумий, болезненных поисков, острого недовольства своей работой.
Юрий Юрьевич детально разработал план урока, подобрал нужную для темы литературу, записал целый ряд вопросов, которые наталкивали бы учеников на самостоятельные выводы. Приготовил несколько диаграмм, нашел копию картины художника Богданова Бельского «У дверей школы». На отдельном листе написал заметки собственных воспоминаний о первых годах своего учительствования.
Свой рассказ он так и начал воспоминаниями, как восемнадцатилетним юношей приехал учительствовать в село на Полтавщине и как местный поп шпионил за молодым учителем. Отец Мефодий подговаривал школьного сторожа подслушивать, о чем учитель рассказывает ученикам и всегда ли перед уроками читается молитва господняя.
Читать дальше