Теперь она уже не могла думать ни о чем, кроме одного: откуда она его знает? Они были знакомы? Хорошенькое знакомство, если ни один из них не может вспомнить, как и где они общались.
Она стала вспоминать семинары, курсы, университет марксизма-ленинизма (где она только ни училась!), но, хотя она и не помнила большинства сокурсников, ощущала: не то.
Она прокрутила воспоминания дальше к началу - отец кого-то из ее учеников? Но она работала в другом районе, а профессор, судя по всему, всю жизнь живет в этом. Может быть, кто-то из подруг когда-нибудь бывал у нее в гостях с ним? В гостях? Возможно, один раз, в конце концов, многие ее подруги в молодости часто меняли своих избранников. Она стала перебирать в памяти подруг (в былые годы она дружила со всем светом), но ни с одной из тех, кого она вспомнила, профессор не стыковался. Он был знаком - с нею?! Да, господи, что у нее столько было мужчин, что она не помнит их лиц?
Она перебрала в памяти увлечения былых лет - нет. И все-таки, профессор был где-то там, в ее былой жизни. Ее - не подруг.
Она достала с антресолей кипы старых бумаг - пожелтевшие письма, ранние рассказы, дневники.
2. Волны лениво ласкают раскаленную гальку и нехотя откатываются прочь. Пахнет свежей рыбой. Если не смотреть вдаль и не видеть другой берег, кажется, что лежишь у моря.
Чья-то тень загородила солнце.
Двое парней стоят по щиколотку в воде и ждут, когда освободится место: женщина, что лежала рядом с ней, собирает вещи.
Один из парней - высок, бородат, рыжеват и весь такой... величественный. Смотрит сосредоточенно за горизонт. Александр Ш сошедши с першерона.
Второй - чернявый, вертлявый. Но глаза - пронзительно голубые, в них смотреть трудно.
Женщина ушла. Бородатый достал из портфеля покрывало, деловито разостлал. Видно, он из тех, кто на одну ночь в поезде обустраивается как на постоянное жилье. Ну, и правильно. Чего хорошего в том, что она годы живет так, словно ей осталось провести в доме последнюю ночь.
Парни улеглись. Внимательно осмотрели пляж. Обменялись репликами. Затем бородатый вновь снисходительно глянул на нее, на девчонок, что лежали чуть поодаль, и подставил бороду солнцу. Чернявый подставил солнцу зад, и голубые глазки забегали по девчачьим телам.
Ей стало скучно, и она вернулась к книге. И забыла про новых соседей, но вскоре невольно посмотрела в их сторону - оттуда на нее шел дым: парни курили. Она отодвинулась.
- Что, дым мешает? - поинтересовались голубые глазки.
- Да, мешает, - она отвернулась к книге.
- Надо же. Первый раз встречаю девушку, которой мешает дым.
Она промолчала, продолжая читать.
- Обычно девушки переносят дым очень хорошо.
Ну, прямо как англичанин про погоду. Она молчала.
Голубые глазки стали кидать камешки в соседних девчонок.
Книга была интересная. Она зачиталась. И вздрогнула: шею царапнул острый камушек. Юноша смотрел на нее и лучезарно улыбался.
- Не лучший способ знакомиться с девушками: кидать в них камушки или пускать дым в лицо.
- О, - воскликнул чернявый, обращаясь к другу. - За нами следят. - И ей. Вы видели, что я кидал камушки.
Друг повернул голову, и струйка дыма полилась ей в лицо.
- Простите, я не хотел. - Бородатый сел. И стал курить в сторону.
- Если вам не нравится дым, надо отойти, - сказал голубоглазый.
От хамства она терялась, появлялись бессильные слезы, и разговаривать не хотелось. Она отвернулась от парней, решая, как ей поступить: перейти ей некуда, пляж полон, уйти с пляжа? Но почему уйти должна она?
- Я прихожу на пляж отдыхать. - не умолкал голубоглазый.
- Быть самим собой. И делать, что мне хочется.
- Да, конечно. Дело только в том, что кому хочется. Вам - хамить, - не сдержавшись, буркнула она.
Голубоглазый словно только и ждал ее реплики. Он сел поближе и начал выступление. Он говорил долго и витиевато. И категорично. О том, что девушка должна знать свое место. И то, что девушка должна быть только девушкой. Тогда у нее будут радости в жизни, которых лишена она. И изюминки в ней нет. А все эти потуги - они в девушке излишни, вернее, непростительны.
- Умным людям всегда присуще сомнение. Это настолько банально, что стыдно цитировать, - вновь не сдержалась она, с досадой поминая Чацкого.
Бородатый повернул голову и быстро взглянул на нее.
- И откуда вы взялись такие претенциозные на заурядном пляже, - надевая резиновую шапочку, усмехнулась она и шагнула к реке.
- Да мы просто рабочие с Энергомаша, - сказал ей вслед голубоглазый, как подружка говорила в кафе поднадоевшим ухажерам: "Мы из ПТУ".
Читать дальше