Юрий Тынянов - Пушкин и его современники

"По формулярному официальному списку значится: грабя Осип-Юлиан-Викентьев сын Горский, в 1821 г. - 49 лет; происхождением из дворян польских, грабя, или граф"; уже в 1827 г. Горский именовал себя "князем Иосифом Викентьевым Друцким-Горским, графом на Мыще и Преславле". Сослан в 1827 г. в Березов, где прожил 5 с половиной лет, затем переведен в Тару, оттуда в Омск и здесь же умер 7 июля 1849 г. **

Разумеется, о близких отношениях между Кюхельбекером и этим человеком говорить мы не имеем оснований, но факт длительного знакомства установлен, а более явных черт Вотрена не подыскать. Черты Видока засвидетельствованы позднее - в Сибири он занимался сыском среди сосланных декабристов, доносами и провокациями. ***

Прочитав хотя искаженного и опустошенного переводом "Старика Горио", Кюхельбекер отлично понимает сущность нападок Сенковского, перечитывает его красноречивую статью и дает ему окончательный отпор; 3 апреля он записывает в крепостной дневник: "Брамбеус! **** Перечел его Диатрибу: Брамбеус и Юная Словесность! - Какие у него понятия о словесности - "Стихотворения, т. е. поэмы в стихах, - и поэмы в прозе, т. е. романы, повести, рассказы, всякого рода сатирические и описательные творения, назначенные к мимолетному услаждению образованного человека - вот область Словесности и настоящие границы". - С чем имею честь поздравить господина Брамбеуса! Я бы лучше согласился быть сапожником, чем трудиться в этих границах и для этой цели. Светский разговор у него прототип слога изящного; а публика состоит из жалких существ, которые ни рыба, ни мясо, ни мужчины, ни женщины. - "Увы!" - восклицает он далее в конце своего разглагольствия, - кто из нас не знает, что в числе наших нравственных истин есть много оптических обманов!" - После этого: "увы!" - подобных понятий о словесности, слоге и публике считаю позволенным несколько сомневаться в искренности тяжких нападок, которыми обременяет Брамбеус новых французских романистов и драматургов, искренно сказать, - мне кажется, что он просто на них клеплет или не понимает их".

* Восстание декабристов т, VIII, стр. 251.

** Там же, стр. 252.

*** А. И. Дмитриев-Мамонов. Декабристы в Западной Сибири. СПб., 1905, стр. 73-78.

**** Брамбеус - не только литературный псевдоним, но и alter ego Сенковского, его литературный герой.

Так безоружный, лишенный книг декабрист побеждает модного и влиятельного журналиста.

Более того, случай со "Стариком Горио" научил его обороняться: в тот же день, что и о Горио, он записывает в свой дневник об "Арабесках" Гоголя, - по издевательской рецензии и приведенным в ней выпискам он чувствует замечательного писателя. Он не только не доверяет теперь чужим мнениям, но научился на их основе строить свое собственное, самостоятельное.

В конце года Кюхельбекер вышел из крепости для того, чтобы прожить до конца жизни ссыльным в глухих сибирских городках.

Новая жизнь не дала ему возможности ни работать, ни печататься, ни следить за литературой, а мелочные преследования администрации, отсутствие культурной среды и бесцельность существования заставляли его порою жалеть о крепости и завидовать смерти друзей: Грибоедова, Дельвига, а вскоре и Пушкина. 1835 год, по собственному его признанию, не приблизил, а отдалил его от литературного мира.

Круг его чтения не стал богаче: он вынужден пробавляться допотопными пьесами Коцебу, романами Шписа, брать на прочтение у вахтера лубочного "Милорда Георга" и "Францыла Венецияна" и только изредка отдыхает за чтением Расина и Шекспира. Иногда попадаются и новые книги. Он высоко оценивает "Флорентинские ночи" Гейне, а в русской литературе - явление Лермонтова.

Энергия литератора, перед которым - теперь уже заведомо до конца закрыты пути к литературе, не слабеет, но меньше времени, меньше страсти может уделять он литературе. Записи о Бальзаке реже и скуднее. Бальзака он более не получает, и только раз, в 1840 г., ему попадается запоздалый перевод старой бальзаковской повести под названием "Страсть художника, или человек не человек". *

* Сорок одна повесть лучших иностранных писателей в 12 частях, изданы Николаем Надеждиным, ч. III. M., 1836, стр. 203-259, цензурная дата 3 января 1836 г. Перев. "Une passion d'artiste" - второй главы повести "Sarrasine" (впервые в "Revue de Paris", ноябрь 1830 г.). Восторженный отзыв Кюхельбекера о первой главе "Les deux portraits" см. выше.

Тут у него происходит письменная стычка с Бальзаком, как когда-то в молодости происходили литературные стычки с друзьями. 28 мая он кратко и очень резко отзывается о прочтенной повести как о вздоре. Однако позиция Кюхельбекера в вопросе о молодой французской литературе не меняется. 20 июня 1841 г. он с огорчением констатирует, на основании какой-то переводной рецензии: "У французских литературных фешьонеблей, кажется, введено подтрунивать над Ал. Дюма и даже Виктором Hugo, как у нас Отеч[ественные] зап[иски] трунят над Марлинским и его последователями". В этом выпаде против "литературных фешьонеблей" - не только отчетливость демократической позиции декабриста, но и литературное чутье, которое не могут заглушить ни крепость, ни Сибирь.