Юрий Тынянов - Пушкин и его современники

* См. "Рассуждение...", стр. 56-57, 150, 159, 187, 193,

Без белил ты, девка, бела,

Без румян ты, девка, ала,

Ты честь-хвала отцу-матери,

Сухота сердцу молодецкому. *

* В. Стоюнин. Александр Семенович Шишков. В кн.: В. Стоюнин. Исторические сочинения, ч. 2. СПб., 1880, стр. 113-114,

Эстетизм карамзинистов открывал широкий простор для литературной сатиры Шаховского, Марина, Катенина, Грибоедова и др.

На этой же основе становится понятной близость к "Беседе" Крылова и та борьба между его басней и апологом Дмитриева, которая еще идет во время Пушкина.

Особую важность для архаистов получает лексика народная; народная песня служит для Шишкова и источником лексики и образцом. "Сии простые, но истинные, в самой природе почерпнутые мысли и выражения суть те красоты, которыми поражают нас древние писатели и которые только теми умами постигаются, коих вкус не испорчен жеманными вымыслами и пухлыми пестротами. . ." На возражение своего противника (А) : "Мне кажется, нет в сих песнях того учтивства, той нежности, той замысловатости и тонкости мыслей, какая господствует в новейших наших сочинениях", Б. отвечает: "Да, конечно, вы не найдете в них ни купидона, стреляющего из глаз красавицы, ни амврозии, дышущей из уст ее, ни души в ногах, когда она пляшет, ни ума в руках, когда она ими размахивает, ни граций, сидящих у нее на щеках и подбородке. Простые писатели не умели так высоко летать. Они не уподобляли любовниц своих ни Венерам, ни Дианам, которых никогда не видывали, но почерпали сравнения свои из природы виденных ими вещей. .." Здесь в особенности любопытны пародические нападки на перифразы, бывшие у карамзинистов стилистическим средством "тонкости мысли" и "учтивости", и требование натуралистической простоты.

По отношению к поэтическим жанрам шишковцы, в особенности младшие, занимали определенную позицию.

Торжество "среднего стиля" (в трактовке карамзинистов) было связано с исчерпанностью од, высокого лирического жанра. Послание, элегия, песня возвышались как признанный, равноправный с высоким род, и ода, с типичной одической строфой (но уже короткая, идущая от сумароковской традиции, а не от Ломоносова), прячется у Дмитриева под защитное название "Песни". Окончательное сознание наступившего господства "среднего рода" дано у Батюшкова в его речи "О влиянии легкой поэзии на язык". 8 Шишковцы должны были, с одной стороны, бороться против преобладания средних жанров в лирике, с другой - стремиться преобразовать эти средние жанры теми средствами, которые указывались Шишковым.

В своей программной статье "О стихотворстве" один из теоретиков старших архаистов, А. С. Хвостов, писал об элегии: "О утрате элегии и буколических стихотворений, кажется, много тужить не должно. Элегия никогда естественною быть не могла, все сочинители, несомненно, ум свой и чувствования, кои на себя наклепывали... в элегиях показывали, а не настоящее положение свое в несчастии и неудачах любви". * Он осуждает ту "легкую поэзию", которая делала ощутительными мелочи и которая поэтому ввела за собой игру слов (принцип "остроумия" был одним из основных литературных принципов у карамзинистов, они культивировали шарады, каламбуры, буримэ и т. д. - "мелкие", "внелитературные" жанры, основанные на игре стилистическими мелочами). При этом такие строфические формы, как рондо и сонет, должны были осознаться именно как формы, построенные на игре рифмами. А. С. Хвостов пишет: "Осмелиться ныне написать его (рондо. - Ю. Т.) было бы то же, что явиться в собрание щеголей в наряде, который был в моде при Франциске I. Логогрифы, шарады, каламбуры не стоят того, чтобы определять их правила... сим родам поэзии не с большим успехом подражать можно на языке, который на одну вещь имеет два или три названия. Подражание во всех родах мелких стихотворений причесть можно ко множеству того, что мы у французов перенимали и перенимаем". ** Тогда же Шаховской в "Расхищенных шубах" 9 осмеивает и "жалостные баллады".

* "Чтение в Беседе...", кн. III, 1811, стр. 27.

** "Чтение в Беседе...", кн. VII, 1812, стр. 67.

Характерен в этом отношении тот интерес, который вызвал в среде архаистов (и ими в значительной мере был поддержан) вопрос о метрической и строфической формах, наиболее пригодных для большой стиховой эпической формы, В этом направлении идет у старших архаистов разработка вопроса о гекзаметре, у младших - полемика вокруг октавы. Уже в 6 книге "Чтений в Беседе" помещены "Ироическая песнь", "Игорь Святославич" Н. Язвицкого с его же теоретическим обоснованием "русских дактилохореических, древних наших стихов" как метра, единственно пригодного для большой эпической формы. 10 В десятом "Чтении" был помещен перевод "первой Виргилиевой Эклоги древним размером" Галинковского с прибавлением его же теоретического "письма к издателю Академического журнала сочинения и переводы", содержавшего полемику против "Опыта" Востокова; 11 в "Чтении 13" началась известная полемика между Гнедичем, Уваровым и Капнистом, 12 которая захватила широкие литературные круги и надолго поставила вопрос о русском гекзаметре в число наиболее важных литературных вопросов. Само собой разумеется, что литературный интерес вопроса был не в собственно метрической проблеме, а в искании нового метра для русской эпопеи, в жанровой функции метра.