Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 4

Marfa Petrovna..." Марфа Петровна... "You have got rid of Marfa Petrovna, too, so they say?" Raskolnikov interrupted rudely. - Марфу-то Петровну вы тоже, говорят, уходили? - грубо перебил Раскольников. "Oh, you've heard that, too, then? - А вы и об этом слышали? You'd be sure to, though.... Как, впрочем, не слыхать... But as for your question, I really don't know what to say, though my own conscience is quite at rest on that score. Ну, насчет этого вашего вопроса, право, не знаю, как вам сказать, хотя моя собственная совесть в высшей степени спокойна на этот счет. Don't suppose that I am in any apprehension about it. All was regular and in order; the medical inquiry diagnosed apoplexy due to bathing immediately after a heavy dinner and a bottle of wine, and indeed it could have proved nothing else. То есть не подумайте, чтоб я опасался чего-нибудь там этакого: все это произведено было в совершенном порядке и с полной точности: медицинское следствие обнаружило апоплексию, происшедшую от купания сейчас после плотного обеда, с выпитою чуть не бутылкой вина, да и ничего другого и обнаружить оно не могло...

But I'll tell you what I have been thinking to myself of late, on my way here in the train, especially: didn't I contribute to all that... calamity, morally, in a way, by irritation or something of the sort.	Нет-с, я вот что про себя думал некоторое время, вот особенно в дороге, в вагоне сидя: не способствовал ли я всему этому... несчастью, как-нибудь там раздражением нравственно или чем-нибудь в этом роде?
But I came to the conclusion that that, too, was quite out of the question."	Но заключил, что и этого положительно быть не могло.
Raskolnikov laughed.	Раскольников засмеялся.
"I wonder you trouble yourself about it!"	- Охота же так беспокоиться!
"But what are you laughing at?	- Да вы чему смеетесь?
Only consider, I struck her just twice with a switch--there were no marks even... don't regard me as a cynic, please; I am perfectly aware how atrocious it was of me and all that; but I know for certain, too, that Marfa Petrovna was very likely pleased at my, so to say, warmth.	Вы сообразите: я ударил всего только два раза хлыстиком, даже знаков не оказалось... Не считайте меня, пожалуйста, циником; я ведь в точности знаю, как это гнусно с моей стороны, ну и так далее; но ведь я тоже наверно знаю, что Марфа Петровна, пожалуй что, и рада была этому моему, так сказать, увлечению.
The story of your sister had been wrung out to the last drop; for the last three days Marfa Petrovna had been forced to sit at home; she had nothing to show herself with in the town. Besides, she had bored them so with that letter (you heard about her reading the letter).	История по поводу вашей сестрицы истощилась до ижицы. Марфа Петровна уже третий день принуждена была дома сидеть; не с чем в городишко показаться, да и надоела она там всем с своим этим письмом (про чтение письма-то слышали?).
And all of a sudden those two switches fell from heaven!	И вдруг эти два хлыста как с неба падают!
Her first act was to order the carriage to be got out....	Первым делом карету велела закладывать!..
Not to speak of the fact that there are cases when women are very, very glad to be insulted in spite of all their show of indignation.	Я уж о том и не говорю, что у женщин случаи такие есть, когда очень и очень приятно быть оскорбленною, несмотря на все видимое негодование.
There are instances of it with everyone; human beings in general, indeed, greatly love to be insulted, have you noticed that?	Они у всех есть, эти случаи-то; человек вообще очень и очень даже любит быть оскорбленным, замечали вы это?
But it's particularly so with women.	Но у женщин это в особенности.
One might even say it's their only amusement."	Даже можно сказать, что тем только и пробавляются.
At one time Raskolnikov thought of getting up and walking out and so finishing the interview. But some curiosity and even a sort of prudence made him linger for a moment.	Одно время Раскольников думал было встать и уйти и тем покончить свидание. Но некоторое любопытство и даже как бы расчет удержали его на мгновение.
"You are fond of fighting?" he asked carelessly.	- Вы любите драться? - спросил он рассеянно.
"No, not very," Svidrigailov answered, calmly.	- Нет, не весьма, - спокойно отвечал Свидригайлов.
"And Marfa Petrovna and I scarcely ever fought.	- А с Марфой Петровной почти никогда не дрались.

We lived very harmoniously, and she was always pleased with me.	Мы весьма согласно жили, и она мной всегда довольна оставалась.
I only used the whip twice in all our seven years (not counting a third occasion of a very ambiguous character). The first time, two months after our marriage, immediately after we arrived in the country, and the last time was that of which we are speaking.	Хлыст я употребил, во все наши семь лет, всего только два раза (если не считать еще одного третьего случая, весьма, впрочем, двусмысленного): в первый раз - два месяца спустя после нашего брака, тотчас же по приезде в деревню, и вот теперешний последний случай.
Did you suppose I was such a monster, such a reactionary, such a slave driver? Ha, ha!	А вы уж думали, я такой изверг, ретроград, крепостник? хе-хе...
By the way, do you remember, Rodion Romanovitch, how a few years ago, in those days of beneficent publicity, a nobleman, I've forgotten his name, was put to shame everywhere, in all the papers, for having thrashed a German woman in the railway train. You remember?	А кстати: не припомните ли вы, Родион Романович, как несколько лет тому назад, еще во времена благодетельной гласности, осрамили у нас всенародно и вселитературно одного дворянина - забыл фамилию! - вот еще немку-то отхлестал в вагоне, помните?
It was in those days, that very year I believe, the 'disgraceful action of the _Age_' took place (you know,	Тогда еще, в тот же самый год, кажется, и "Безобразный поступок "Века" случился (ну,
'The Egyptian Nights,' that public reading, you remember?	"Египетскието ночи", чтение-то публичное, помните?
The dark eyes, you know!	Черные-то глаза!
Ah, the golden days of our youth, where are they?).	О, где ты золотое время нашей юности!).
Well, as for the gentleman who thrashed the German, I feel no sympathy with him, because after all what need is there for sympathy?	Ну-с, так вот мое мнение: господину, отхлеставшему немку, глубоко не сочувствую, потому что и в самом деле оно... что же сочувствовать!
But I must say that there are sometimes such provoking 'Germans' that I don't believe there is a progressive who could quite answer for himself.	Но при сем не могу не заявить, что случаются иногда такие подстрекательные "немки", что, мне кажется, нет ни единого прогрессиста, который бы совершенно мог за себя поручиться.
No one looked at the subject from that point of view then, but that's the truly humane point of view, I assure you."	С этой точки никто не посмотрел тогда на предмет, а между тем эта точка-то и есть настоящая гуманная, право-с так!
After saying this, Svidrigailov broke into a sudden laugh again.	Проговорив это, Свидригайлов вдруг опять рассмеялся.
Raskolnikov saw clearly that this was a man with a firm purpose in his mind and able to keep it to himself.	Раскольникову явно было, что это на что-то твердо решившийся человек и себе на уме.
"I expect you've not talked to anyone for some days?" he asked.	- Вы, должно быть, несколько дней сряду ни с кем не говорили? - спросил он.
"Scarcely anyone.	- Почти так.
I suppose you are wondering at my being such an adaptable man?"	А что: верно, дивитесь, что я такой складной человек?
"No, I am only wondering at your being too adaptable a man."	- Нет, я тому дивлюсь, что уж слишком вы складной человек.

Читать дальше