Сергей Аксаков - Том 1. Семейная хроника. Детские годы Багрова-внука

Этот завод уничтожен в 1848 году; в 1791-м только что начиналась в Уфимском крае выварка поташа, истребившая впоследствии множество лучших пород чернолесья: липы, ильмы, вяза и клена. Изобилие этих пород было так велико, что сначала только их и употребляли на поташ, потому что зола их несравненно выгоднее других. Продажа поташа представляла тогда огромные выгоды сравнительно с прочими отраслями доходов.

Другой вариант этого предания говорит, что мать с сыновьями преследовала убежавшую дочь.

Андрей Михайлыч Клоус в том же 1791 году переехал в Москву и поступил в Воспитательный дом преподавателем повивального искусства. Он добросовестно исправлял эту должность тридцать лет и скончался в 1821 году. Желтый парик остался неизменною его принадлежностью. Он был страстный и многим известный нумизмат.

«Семейная хроника» С. Т. Аксакова вышла из печати в 1856 году, за два года до того, как вышли в свет «Детские годы Багрова-внука».

Рединный полог – занавес из рядна, то есть неплотного, редкого

Рейнвейн – сладкое виноградное вино.

Шлафрок (нем.) – домашний халат.

«Детское чтение для сердца и разума» – первый русский детский журнал, выходивший как еженедельное приложение к газете «Московские ведомости», издавался Н. И. Новиковым в 1785–1789 годах. В журнале печатались статьи по физике, истории, географии, были также и произведения художественной литературы.

Урема – мелкий лес и кустарник в долинах рек.

Косная лодка – легкая лодка для переездов, не для рыбной ловли.

Осокорь – порода тополя, серебристый тополь, пирамидальный тополь.

Слово «люди» употреблялось в смысле: дворовые, крепостные слуги. «Человек» – слуга.

Бастыльник – сорная трава, бурьян.

Обечайка – деревянный обод, согнутый в круг лубок.

Роспуски – дроги для клади.

«Детское чтение», часть 1-я. (Примеч. автора.)

Замечательно, что этот несчастный Арефий, не замерзший в продолжение трех дней под снегом, в жестокие зимние морозы, замерз лет через двадцать пять, в сентябре месяце, при самом легком морозе, последовавшем после сильного дождя! Он точно так же ездил в лес за дровами, в тот же общий колок, так же потерял лошадь, которая пришла домой, и так же, вероятно, бродил, отыскивая дорогу. Разумеется, он измок, иззяб и до того, как видно, выбился из сил, что, наконец найдя дорогу, у самой околицы упал в маленький овражек и не имел сил вылезть из него. Осенняя ночь длинная, и потому неизвестно, когда он попал в овражек; но на другой день, часов в восемь утра, поехав на охоту, молодой Багров нашел его уже мертвым и совершенно окоченевшим. (Примеч. автора.)

Соковые краски – акварельные краски, красящее вещество которых добыто из соков растений.

«Детская библиотека» переведена с немецкого А. С. Шишковым, близким знакомым Аксакова. Шишков был министром народного просвещения, реакционером по своим общественным взглядам; Аксаков его идеализировал.

Александр Семеныч Шишков, без сомнения, оказал великую услугу переводом этой книжки, которая, несмотря на устарелость языка и нравоучительных приемов, до сих пор остается лучшею детскою книгою. Она имела много изданий; кажется, первое было сделано в 1792 году. В изданиях, которые мне случалось видеть и сличать, текст оставался без поправки, без перемен. Некоторые стихотворения, как например: «Дитя, рассуждающее здраво», «Детские забавы», «Фиалка и Терновый куст», «Бабочка», «Счастье благодетельства», «Николашина похвала зимним утехам» (лучше всех написанное), назвать истинными сокровищами для маленьких детей. Я имею теперь под руками три издания «Детской библиотеки» 1806 (четвертое издание), 1820 и 1846 годов (вероятно, их было более десяти); но, к удивлению моему, не нахожу в двух последних небольшой драматической пиески, в которой бедный крестьянский мальчик поет следующую песню, сложенную для его отца каким-то грамотеем. Вот она: // Не в неге я родился, // Не в роскоши я жил; // Работал и трудился, // И хлад и зной сносил. // Терпя различны муки, // Боролся я с судьбой; // Мои суровы руки // Не знали, что покой. // Я солнечного всходу // Ни разу не проспал, // В суровую погоду // Укрыться не искал. // Но, плугом раздирая // Утробу я земли, // То дрогнул, промокая, // То весь горел в пыли. // За разными трудами // Меня зрел солнца бег; // Здесь твердыми стенами // Одел я дикий брег; // Там каменные домы // Воздвигнул для других, // Чуть крышу из соломы // Имея для своих. // Земную жилу роя, // В пещерах погребен, // Я солнечного зноя // И света был лишен. // В количестве премногом // Я злато находил – // И в рубище убогом // Весь век мой проводил. // Однако ж в это время, // Быв молод и здоров, // Не чувствовал я бремя // Сих тягостных трудов; // Без всякого излишку // Довольно собирал, // Кормил свою семьишку, // Был сыт и сладко спал. // Но младость промелькнула, // Ее уж боле нет; // Скорбь лютая согнула // Упругий мой хребет… // Мой одр, где я, страдая, // Убог лежу и сир, // Злой смерти ожидая, // Стал ныне весь мой мир. // Почему и кем была исключена драматическая пиеса и песня в изданиях 1820 и 1846 годов, не понимаю. Какая надобность была перепечатывать текст старых изданий 1790 годов, когда было издание 1806 года, исправленное и значительно пополненное самим Шишковым? // А сколько силы и теплоты в приведенной мною песне, несмотря на неприличную для крестьянина книжность некоторых слов и выражений, хотя это извиняется тем, что песню написал какой-то грамотей! Как слышна горячая любовь Шишкова к простолюдину! (Примеч. автора.)