Елена Ткач - Перстень старой колдуньи

— Нет. Спасибо… — взгляд её чуть просветлел. — Мне пора. Зовут меня… надо идти.

— Да куда ты пойдешь на ночь глядя?

Она снова нахмурилась.

— Это не твое дело. Не мешай мне! — она высвободила руки из карманов, уперлась ему в грудь и изо всех сил оттолкнула от себя.

На пальце тусклым зловещим светом блеснуло кольцо. Луна метнулась на небе, — он готов был поклясться, что секундой раньше её не было над головой. Но теперь она висела над ними, — круглая, окруженная мутным красноватым ореолом тумана… она гляделась в кольцо как в зеркало, и оно засветилось, отражая её загадочный свет…

Неясная тревога заставила его сердце биться сильней. В окне наверху замаячил женский силуэт — мама. Она выглядывала его, приставив ладонь ко лбу.

— Видишь… тебе пора. И мне — мне тоже.

Она усмехнулась и пошла прочь, пересекая двор легкими танцующими шагами.

Никита хотел было двинуться за ней, но, почувствовав на себе чей-то взгляд, обернулся.

Кот скалил зубы. Казалось, он насмехался над ним. А потом прыгнул парню на грудь — и его черная круглая морда оказалась на уровне Никитиного лица… тот зажмурился и попытался оторвать от себя мерзкое животное. Но кот вцепился в него когтями как крючьями и не поддавался. Парень открыл глаза. Два круглых, отсвечивающих зеленым ока глянули на него… и стали меняться. Зрачки расширились, потом враз пропали…

Никита не мог больше выдержать этот взгляд. То, что глянуло на него из темной дыры в полу, вновь объявилось. Он чувствовал — это не просто кот это что-то другое! Но что? Ему было плохо — очень плохо! Необъяснимый страх сковал его волю.

Никита упал на снег. Он мотал головой, как будто таким способом можно было побороть страх. Кот отцепился от него и… пропал. Поднималась метель. Острые ледяные хлопья секли лицо, двор пропал в белесой сплошной пелене… и кроме слабого бормотанья снежинок, не было слышно ни звука.

Он поднялся… это оказалось не таким простым делом — таким вялым, чужим стало тело. Он шагнул раз, другой… что-то узкое, черное шевелилось у ног. Он пригляделся… и вскрикнул! Даже не вскрикнул — а как-то хрипло и сдавленно каркнул. Там, на белом снегу, извиваясь темными блестящими лентами, ползали змеи!

Парень отскочил в сторону, словно пружиной подброшенный и, удивляясь, что ноги все-таки слушаются его, кинулся к спасительной двери подъезда. Ему не сразу удалось открыть её — несмотря на теплые пуховые перчатки, руки окоченели. Он бросился к лифту, думая только о том, чтобы змеи не проникли в подъезд, — ведь он знал, что они всюду, всюду!..

Утро было холодным и пустым. Точно Кит провалился в колодец, и мир съежился, сократившись до размеров смутного оконца где-то над головой.

Первой мыслью было: а не послать ли все это куда подальше?

Что за мерзость преследует его? Даже радость от переезда померкла — ни новые края, ни отремонтированная квартира не радовали, ощущение светлых и праздничных перемен сменилось ноющей болью в груди и глухой беспросветной тоской…

Нет так, нельзя — надо во всем разобраться! Мужчина он, в конце концов, или нет?! Он не может — не должен оставлять это так — ведь ему послано испытание. Эта догадка — она была как булат! Она блеснула средь наваждений, пропоров сдавивший душу туман… Ах, если бы у него был знакомый священник! Только близкому человеку мог доверить Никита все, что творилось с ним… Но такого не было, а идти в первую же попавшуюся церковь к незнакомому батюшке — нет, на это не хватало решимости…

— Сам разберусь, — буркнул он и принялся одеваться.

Хорошо хоть, что в школу идти не надо — зимние каникулы простирались перед ним заманчивой колеей — делай что хочешь! Только в том-то и беда, что делать совсем ничего не хотелось.

Нет, так не пойдет! — резко оборвал он эти вялые помыслы, прикусив губу, чуть не до крови, чтобы очнуться. Надо составить план. Нужно что-то делать — а иначе с ума сойдешь…

И Ева… она же нуждается в нем, в его помощи. Она в беде. И он должен помочь ей. Он почти не сомневался, что и сама она, и его мысли о ней, и эти змеи, которые привиделись на снегу, были как-то связаны между собой, словно их соединяла невидимая нить. Нить мысли! Ведь мысль… она воплощается. Об этом не раз говорила мама. Это он и сам понял из книг… Вот как-то мелькнула у него мысль о змеях — и нате вам! Тут как тут! Это было наваждение, бред… колдовство!

И он разберется с теми, которые насылают на них всякую муть! Он не отдаст им Еву, не позволит играть ею, точно марионеткой… Ведь иногда она похожа была на самую настоящую куклу, у которой нет своей воли. Как будто кто-то дергает её за веревочки!