Гийом Аполлинер - Путешественники, удивляющиеся цветам и звездам

И задолго до этих событий старый судовладелец не жалел англичан. Он сдержал слово и убил огромное число милордов , каких только мог.

Капитан Морд был человеком примерно пятидесяти лет, главным образом, милым, воспитанным, начитанным, он писал стихи и сам свободно цитировал чужие, в частности стихи, посвященные Лемьеру:

Цитировал он с печалью, вспоминая Францию, которая, как говорил он, потеряла скипетр, бросила трезубец.

В остальном в его политических взглядах, наверное, отсутствовала ясность. Он исповедовал уважение к белому и к трехцветному знамени. И если он плыл под этим последним, то не упускал случая во время боя вывесить два флага на бизань-мачте.

– Они оба французские, – говорил он, – и если слава начнет убывать, Франция перестанет чтить одно или другое.

Если капитан Морд находился в присутствии англичан, он становился безжалостным. Это немало способствовало возвращению его успеха в море.

Он сформировал вокруг своего имени легенду, которая представляла его железным существом; это было необоснованно, так как редко любезность сочетается с жестокостью; быть свирепым для военного человека – значило не переставать всегда быть рыцарем.

В канун Рождества 1812 года ветер свистел весь день, но спал к закату солнца. Накатывавшая парчовая пена иногда обесцвечивала чистоту неба. Понемногу атмосфера темнела. Звезды показались на небосклоне. Потом наступила ночь: ночь спокойная и звездная. Но грубые моряки La Belle-Malouine тосковали, однако, по холодным западным рождественским ночам, по своим семьям и далекой родине. Они пели в духе старой Франции, старинные рождественские или морские песни, в то время как на мосту, с биноклем в руках капитан Морд слушал, замечтавшись, забыв вычерпать табак из своей открытой табакерки.

Голос закричал: «Фрегат под ветром!»

Капитан закрыл свою табакерку, проворно убрал ее в карман и стал осматривать горизонт в бинокль. Потом он разразился смехом. Впереди шел большой корабль. Натренированные глаза моряков могли различить в звездной ночи флаги англичан, плывшие на мачте.

– Это Юнона , – сказал капитан Морд в ту же секунду. – Она возвращается из Мартиника, который у нас украли эти варвары милорды . Поднимите английские флаги. Приготовьтесь к сигналу начать сражение. Пушки и ядра будут готовы. Пусть все возьмут зажженные огни. Мы предложим милордам прекрасную ель Рождества, по обычаю их страны.

И капитан Морд взял свою шпагу и свои пистолеты на абордаж.

La Belle-Malouine приготовился к сражению. Моряки украсили бизань-мачту чудесной рождественской елью с мерцающими многоцветными огнями. Вдруг капитан Морд стал петь вместе со своими матросами песню по-французски, которую они сочинили на мотив популярной английской морской песни. Эту песню они использовали, чтобы изменить национальность, когда преследовали торговые корабли милордов . На этот раз ее снова собирались применить против морского королевства англичан:

После этого куплета на Юноне поднялось ура.

– Они восхищаются нашей рождественской елью, – сказал Морд, – думают, что мы взяли ее для милордов .

– Да, – ответил второй, – они думают, что мы празднуем Рождество.

Юнона приблизилась. На ней показались люди, опиравшиеся на бастионы. Они сделали доброжелательные жесты, адресованные La Belle-Malouine .

– Второй куплет, – сказал Морд, – поют все:

– Ура! Ура! – кричали на Юноне , поражаясь английским куплетам той же самой песни.

Но как невозможно было различить смысл английских слов матросам La Belle-Malouine , так на Юноне не понимали смысла французских.

В тот самый момент капитан Морд приказал открыть огонь. Заговорили пушки с La Belle-Malouine, и залпы картечи, которая смела палубу Юноны , очень удивили экипаж, который думал, что перед ним маленький английский корабль, торжественно отмечающий Рождество. Милорды изумленно вскрикивали, и эти крики смешивались с возгласами раненых. Но дым скрывал от моряков La Belle-Malouine смятение, которое царствовало на борту фрегата.