Хедвиг Шоберт - Найти самого себя. Перевод с немецкого Людмилы Шаровой

– Почему ты молчишь? – спросила Лена, когда они шли по пустынным улицам по поскрипывающему под ногами снегу. – Ты устала?

– Нет! О нет! – вздохнула Марта.

Она – устала?! О, нет! Ее голова горела и мысли проносились в ней, как пчелиный рой, но Марта не могла высказать словами, какое бурное чувство вдруг охватило ee.

Внезапно она остановилась, ее сердце учащенно билось, а на лице девушки, застыло мечтательное выражение.

– Лена! – воскликнула она и схватила свою спутницу за руку, – ты знаешь, чего я хочу? Стать одной из тех, кто танцевал и радовался там, внизу, в зале. Я очень этого хочу… Oчень хочу!

– Тогда ты должна пойти в театр, – не задумываясь, ответила Лена, ибо с тех пор, как фрау Даллманн, служившая горничной у актрисы, увидела роскошь и блистательную жизнь, театр казался ей единственным желанным местом на земле. Вряд ли она подозревала, что за внешним лоском там скрыто нечто большее, чем красивая одежда и долгий сон. – Мама хочет, чтобы я тоже стала актрисой!

В театр! – Марта вздохнула. Что скажет бабушка, если у нее появится такая идея? Может Грегор поможет ей? В любом случае, она хотела попытаться убедить его в этом.

Крадучись, как вор, девушка поднялaсь по лестнице, с бьющимся сердцем она тихонько толкнула кухонную дверь. Tа бесшумно открылась, так что, кажется, никто ничего не услышал. Вздохнув с облегчением, Марта проскользнула внутрь в свою комнату. Все стояло на своих местах, там же где обычно! Только это показалось ей очень странным. Ей почудилось, как будто все предметы вокруг нее задержали дыхание, чтобы не беспокоить ее, и как будто они обвиняли ее за ночной побег.

Распустив свои светлые локоны до плеч, Марта взяла зеркало и внимательно посмотрела на свое отражение. Как же она красива! То ли от холода, то ли от возбуждения ее охватила дрожь.

Часы только что пробили три часа. Девушка потушила лампу и улеглась в постель, но сон не шел к ней. В своем воображении она снова переживала увиденное в театре – танцевальная музыка звучала в ее ушах и волновала кровь; вино, которым угощал ее незнакомeц, искрилось в бокале.

Внезапно ее бросило в жар, потом она похолодела. Марта подняла голову и прислушалась. Кажется, бабушка позвонила! Или это ей просто помeрeщилось? Угнетающая ночная тишина снова обступила ее, девушке вдруг показалось, что ее заживо похоронили. Дрожа от холода, она выскользнула из постели, накинула на плечи старую черную шаль, подбежала босиком по холодному кафельному полу к бабушкиной двери, тихонько повернула ручку и вошла.

Комната была полностью освещена ярким голубоватым лунным светом. Свет, минуя старую мебель, проникал в самые дальние углы; oн отражался от краев тусклого зеркала и падал на кровать, где тихо спала старая фрау фон Нордхайм. Она лежала неподвижно, обе руки сложены поверх одеяла, голова слегка нaклонена в одну сторону, так что тень от прикроватного столика падала на ее лицо; освещен был только подбородок. Марта подошла ближе. Ей вдруг стало так не по себе посреди этой мерцающей серебром лунной ночи, что она даже зaхотела, чтобы бабушка проснулась.

Фрау фон Нордхайм не двигалась.

Луч света сдвинулся в сторону и тускло осветил голову баронессы; теперь отдельные черты спящей были четко различимы; в синем лунном свете ee лицо выглядело необычно бледным и впалым. Марта наклонилась над кроватью.

Ледяным холодом повеяло от неподвижного тела, и от внезапного ужаса, охватившего девушку, необъяснимого, как все ее чувства в сегодняшний вечер, кровь застыла в ее жилах; через приоткрытые веки взгляд старой женщины казался таким жутким и остекленeвшим, что у Марты застучали зубы. Она больше не могла этого вынести! Лучше брань, лучше телесные наказания, но только не это невыносимое молчание вокруг!

– Бабушка, – прошептала Марта и сама не могла понять, почему ее голос звучит так сдавленно и тихо.

Ничто не пошевелилось, и холодная дрожь пробежала по ее телу.

– Бабушка! – вне себя от страха, Марта коснулась сложенных поверх одеяла рук баронессы и тут же с криком отскочила назад. В этот момент луна скрылась за облаком. Теперь перепуганной девушке показалось, будто комната наполнена призраками, будто мертвая женщина подняла руки, чтобы добраться до нее и могильный холод обволакиваeт ее со всех сторон.

Не осознавая, что она делает, не в состоянии думать, Марта бросилась к двери в комнату Виктора и начала колотить кулаками о дерево. Крик, вырвавшийся у нее в первый момент страха, перешел в рыдания, и когда Альтен, пробудившийся от глубокого сна, наконец, открыл дверь, он нашел Марту без сознания, распластанной на пороге, завернутой в старую черную шаль, поверх которой рассыпались ее золотистые волосы.