Хедвиг Шоберт - Найти самого себя. Перевод с немецкого Людмилы Шаровой

Грегор нежно погладил красивую светлую головку; голубые, детские глаза были полны слез.

– Не отчаивайтесь так, моя дорогая, – попытался он успокоить девушку, когда они шли через холодную кухню и коридор в комнату Альтена. – На долю Вашей бабушки выпали тяжелые испытания, Вы должны быть снисходительны к ней.

Марта нетерпеливо пожала плечами, затем на ее красивом лице появилось выражение покорности.

– Что же мне делать?

Некоторое время она смотрела на облупившиеся, изношенные доски на полу, по которым они шли, и вдруг подняла голову.

– Теперь господин Альтен будет богатым? – спросила она.

Грегор с удивлением повторил:

– Богатым? Почему Вы так решили, Марта?

– Потому что деньги – это главное в жизни, – сказала она уверенно. – Без денег мы обречены на нищее, жалкое существование.

– И Вы желаете, чтобы у Виктора Альтена было много денег? – спросил он с улыбкой. – Как Вы бескорыстны, моя милая.

Марта, прикусив свои алые губки, смотрела в сторону.

– Почему бы и не ему тоже, – наконец, примирительно сказала она. – Конечно, еще больше я хочу этого для меня. Ах! Я хочу быть богатой, господин Грегор!

– Так-так! – поддразнил ее Грегор, потешаясь над ее страстным тоном. – Дорогая Марта, если это еще не случилось, то непременно произойдет в скором будущем! Виктор, несомненно, заработает столько денег, что сможет вымостить всю вашу квартиру золотыми слитками, а я выиграю для вас в рулетку – если этого не достаточно, я не знаю, как Вам угодить!

– О, господин Грегор, – сказала Марта, – Вы все еще обращаетесь со мной, как с ребенком! Я больше не ребенок!

Девушка отпустила его руку, подошла к печи и разворошила пепел, так что искры вспыхнули снова; она была так сердита, что слезы снова выступили на ее глазах. Все видели в ней ребенка, а она чувствовала с уверенностью, что это время уже давно осталось позади нее. В ее сердце росли желания, надежды и мечты, которые не имели ничего общего с детством. Если бы Грегор только знал, как люди на улице смотрят ей вслед, какие комплименты ей делают в магазинах, на которые она вовсе не напрашивалась!

– Как долго ты там был! – воскликнул Виктор, поднимаясь навстречу входившему другу. – Или фрау фон Нордхайм решила сообщить тебе что-то особенное?

– Мы говорили о Марте.

– О Марте? – На лице Виктора появилась заинтересованность. – А что именно, если это, конечно, не секрет?

– Ты хочешь, чтобы я тебе все повторил? – сказал Грегор с усмешкой. – Думай о своих идеалах и позволь нам простым смертным позаботиться о повседневной жизни.

В ту ночь Виктор Альтен впервые увидел во сне Марту фон Нордхайм. Она появлялась перед ним, сияя своей юной красотой, то там, то тут, дразня его, маня его за собой, пока он, наконец, не сбился с пути и с громким криком не провалился в бездонную пропасть.

Во время короткой передышки, которую Виктор позволил себе между завершением своей последней книги и началом новой, его воображение больше, чем обычно, было занято Мартой. Марта вдруг стал центром, вокруг которого вращались все его мысли, все его чувства. Но не та Марта, которую он ежедневно видел перед собой – внучка его хозяйки, очень красивая девушка, – a существо, которое, он представлял себе в своем воображении.

Виктор краснел, как только он встречал Марту, его сердце начинало учащенно биться, когда она приходила в его комнату для выполнения своих повседневных обязанностей; он был как в лихорадке, когда она приближалaсь к нему, и мрачнел, когда слышал, как она смеется и шепчется с Леной Даллманн.

Грегор, конечно, уже на следующий день догадался, что происходит с его молодым другом. Он не на шутку испугался. В течение двух лет они жили вместе мирно и весело, никому из них не приходило в голову, что между ними могут существовать какие-либо другие отношения, кроме дружеских. И вот теперь этот несчастный человек вдруг влюбился в Марту как идиот!

Грегор, несмотря на свой потертый запятнанный сюртук, тем не менее, не был сухарем, но, напротив, большим жизнелюбом – по крайней мере, теоретически; и если не для себя, то для своего молодого друга он искренне желал земных радостей; однако, тот факт, что Виктор влюбился именно в Марту, расстроил его. Во-первых, он считал что девушка находится под их общей защитой и что она слишком хороша для мимолетной связи, а Виктор, на лоб которого в его двадцать пять лет водрузили первый лавровый листок, еще был не готов к тому, чтобы думать о серьезных отношениях; а во-вторых, он помнил о словах фрау фон Нордхайм и считал, что это неразумно позволить Виктору жить рядом с Мартой, не предупредив его о возможных последствиях.