Хедвиг Шоберт - Найти самого себя. Перевод с немецкого Людмилы Шаровой

– Да, – ответила актриса, – сегодня запланирована другая пьеса, и мне нечего делать в театре. Я рада, что ты пришла.

– Только на минутку. – Марта стряхнула снег с платья и жакета, затем подошла к дивану, который был любимым местом времяпровождения ее подруги дома, и присела рядом с ней.

– Мама может зажечь свет, я хочу показать тебе свой новый костюм. – Лена хотела подняться, но Марта удержала ее рукой.

– Подожди немного, – поспешно сказала она, – давай еще посидим в темноте.

Но вместо того, чтобы начать разговор, она сидела не шевелясь, погруженная в свои мысли.

– Марта, у тебя что-то случилось?

Марта не ответила.

– Ты не хочешь мне рассказать? – настаивала Лена.

Тут молодая женщина разрыдалась.

– О, Лена, – рыдала она, уткнувшись лицом в ладони, – ты знаешь, почему я пришла? У меня… у меня… у нас… больше нет денег!

Лена восприняла это сообщение без особых эмоций.

– Ах вот оно что, – сказала она, – это всегда очень неприятно, Марта! Мы очень хорошо это знаем из нашего прошлого! А что делает твой муж?

– О, он работает, весь день сидит за своим столом с мрачным лицом, но ничего не может написать, – призналась она тихо. – Я ни с чем не могу прийти к нему, я едва осмеливаюсь заговорить с ним, это совсем невыносимо, Лена!

– Я охотно верю в это, – сочувственно сказала Лена. Затем она протянула руку к столу и взяла с него коробку конфет.

– Съешь это, Марта! Знаешь, я не смогла бы долго вынести такую жизнь, как у тебя!

– Но что же мне делать? – Марта глубоко вздохнула, но не отказалась от протянутого угощения, взяла из коробки засахаренный фрукт и положила себе в рот. – Я уже устала об этом думать.

Она уныло опустила голову.

– Лена, ты можешь одолжить мне денег? – спросила она внезапно, вскочив с дивана; полумрак в комнате скрывал ее стыд, который она чувствовала при этих словах, ибо это был первый раз, когда она пришла к Даллманнам с такой просьбой.

– Мама! Мама! – крикнула Лена во всю мощь своих легких.

Фрау Даллманн открыла дверь и включила свет; на ее плечах, как и прежде, была красная шерстяная шаль.

– Не кричи так, Лена! – сказала она укоризненно.

– Мама, Марта просит денег взаймы; дай ей немного! – И обернувшись к Марте она пояснила:

– Мама занимается всеми делами, она делает это гораздо лучше, чем я.

Лицо молодой женщины стало пунцовым от стыда.

– Я обязательно верну, дорогая фрау Даллманн.

– Я нисколько в этом не сомневаюсь! – добродушно сказала фрау Даллманн и положила банкноту в двадцать марок на темную скатерть. – У Лены нет оснований бояться за завтрашний день. Это была все-таки необыкновенная удача, что ее приняли в театр, не так ли? Для хорошеньких девушек в наши дни нет ничего лучше.

Она с гордостью посмотрела на свою дочь.

Марта вздохнула; она была полностью согласна с фрау Даллманн. Ей казалось, что она стояла перед золотой оградой, за которой был Рай, а она сама с тоской смотрела внутрь через решетку, которая неумолимо отделяла ее от горячо желаемой цели.

Фрау Даллманн, положив руки на стол, смотрела на нее с состраданием.

– Ну-ну, Марточка, – успокаивающе сказала она и похлопала маленькую дрожащую ручку, лежащую на скатерти, – все еще может пойти совсем иначе, чем Вы сейчас думаете. Боже милостивый, жизнь такая долгая.

– Там кто-то пришел, мама, – прервала мать Лена, услышав, как у двери зазвонил колокольчик. – Только ты никого не впускай, я не одета и в гостиной полный беспорядок.

– Я пойду, – сказала Марта с беспокойством и встала. – Так будет лучше, у меня тоже больше нет времени.

– Подожди, пока мама не скажет, кто там пришел; не бойся, сюда никто не войдет.

Они услышали приглушенные голоса в коридоре; наконец, фрау Даллманн снова вошла, но не одна, за ней на пороге стоял пожилой господин небольшого роста, который почти втолкнул ее в комнату, входя и закрывая за собой дверь.

– Это всего лишь господин Хеллвиг, Лена, – сказала фрау Даллманн извиняющимся тоном.

Господин Хеллвиг был директором театральной школы, где училась Лена.

– С какой прекрасной новостью Вы пришли к нам, господин Хеллвиг? – спросила Лена, подойдя к пожилому господину, на которого она все еще смотрела глазами ученицы, и взяла шляпу из его рук.

– Милостью Божьей, для меня прекрасно все, что может привести меня сюда, – вздохнул он, успокаиваясь. – Кстати, я принес билеты на благотворительный спектакль. Вы хотели три, фройляйн Хелена, – если вообще что-то состоится.