Хедвиг Шоберт - Найти самого себя. Перевод с немецкого Людмилы Шаровой

«Я мог предвидеть это раньше и спасти себя от этого позора, – подумал Альтен, рассерженный на себя. – Она, должно быть, думает, что мы бродяги».

И в то же время он был зол на Грегора. Ему казалось, что его друг сделал это сознательно, чтобы полностью испортить мнение элегантной дамы об их обоих.

«Я бы не удивился этому», – подумал Виктор, тайно наблюдая за Грегором. Внутри него все больше росли беспокойство и неуверенность. Нервничая, он раскрошил чайный пирог, и Роуз Мари, повернувшись в его сторону, заметила это.

– Что с Вами? Вы сегодня такой странный! – сказала она.

– Простите его, мадам, – ответил Виктор тихим голосом, глядя на Грегора, – мой друг просто привык к нашей компании и… – он смущенно замолчал.

Роуз Мари рассмеялась.

– Так вот что Вас мучило! Не волнуйтесь об этом. Здесь все свои.

– Будьте справедливы, мадам, – вступил в разговор Грегор, – защитите старика от его юного друга. Он этого не заслуживает… – Роуз Мари снова засмеялась.

– Нужно всем воздать должное, – ответила Роуз Мари, повернувшись к Грегору. Она выглядела очень молодой и необыкновенно красивой в розовом свете абажура. – Справедливость – моя сильнейшая черта, я всегда стараюсь быть справедливой, если, конечно, это не причиняет мне неудобств. – Затем она снова обратилась к Виктору. – Однако, мне кажется, что у Вас какие-то личные неприятности. Или я ошибаюсь?

– Вы правы, – сказал Альтен после короткого колебания и неуверенно посмотрел на нее. – И это тоже!

– Можете ли Вы поведать мне, что Вас так расстроило?

Ее бледное лицо с усталыми складками вокруг глаз и губ выражало доброжелательность и сочувствие, она словно ожидала услышать историю несчастной любви. Ее тонкие руки, покрытые сверкающими украшениями, покоились на коленях.

О, разумеется, эта женщина – эта женщина могла бы понять его! – И движимый импульсом, который был сильнее его, Альтен рассказал ей обо всем, что угнетало его, при этом ни словом не упомянув Марту и то, что он был женат.

Когда он кончил, Роуз Мари улыбнулась.

– Дорогой друг, я рада, что Вы так открыто доверились мне. Теперь я могу высказать и свое мнение. Цель, к которой Вы стремитесь, благородна и прекрасна, но она не подходит для меня и мне подобных. Нам нужна реальная жизнь, естественная природа – развлечения! – Прежде всего, развлечения! Но Ваши книги, увы, не очень развлекательны, дорогой Альтен. Попробуйте писать по-другому, и Вы увидите, что кроме эфемерной славы Вы получите еще и золотой урожай.

Виктор побледнел, его руки, вертевшие золотую чайную ложечку, слегка дрожали. Основание его идеализма пошатнулось под влиянием окружающих его здесь роскоши и комфорта, которые подчеркивал мягкий свет пьянящего красноватого оттенка. Тем не менее, он возразил очень энергично, хотя в его голосе улавливалaсь некоторая принужденность:

– Никогда, никогда я не смогу пойти против моего внутреннего убеждения!

Роуз Мари снова засмеялась.

– Это не заставит себя долго ждать, прежде чем Вы признаете мою правоту!

– Он никогда этого не сделает! – раздраженно воскликнул Грегор и недружелюбно посмотрел на прекрасную хозяйку. – Он должен служить своему идеалу. Деньги и внешнее благополучие – это то, без чего настоящий художник может обойтись.

– Но они доставляют удовольствие, – возразила Роуз Мари, повернувшись лицом к своему противнику. – Мы, обладающие ими, ведем себя так, как будто презираем их по привычке; а те, у кого их нет, стремятся, в конце концов, их получить. Деньги есть и останутся величайшим правителем на нашей земле.

– Разумеется, – сказал Грегор, – это язык Вашего мира, но мы с Альтеном принадлежим к тому миру, где говорят на другом языке.

– Придет время и Ваш юный друг поблагодарит меня за то, что я научу его мыслить так же, как и мы. Кстати, я никогда не обещаю больше, чем я могу сделать. В моем салоне господин Альтен встретится с самыми разными людьми, которые послужат ему моделью для его творческих изысканий. Ибо если хочешь описать жизнь, надо наблюдать эту жизнь, а не придумывать ее, – самоуверенно ответила Роуз Мари с некоторым раздражением в голосе и затем вновь повернулась к Виктору.

– Ах, как Вы добры! – язвительно отпарировал Грегор, который с удовольствием взял бы своего юного друга под руку и увел отсюда.

– Это случается так редко, что кто-то делает добро для ближнего, поэтому надо благодарить Бога, когда вдруг представится такая возможность, – улыбнулась Роуз Мари. Затем она поднялась и, подав знак Виктору, перешла с ним в эркер, где села со своим протеже на маленький диван.