Александр Зиновьев: Иди на Голгофу

Я постепенно познакомлю вас с обеими частями своего учения. Если, конечно, меня не перехватят власти и не засадят в сумасшедший дом как замаскированного шизофреника, не вышлют из города как хронического тунеядца или не посадят в тюрьму как явного мошенника. Все эти три действия властей одинаково возможны. Меня пока спасает то, что попытки превратить эти возможности в действительность предпринимаются одновременно и соответствующие отделы органов власти либо надеются друг на друга, и потому я выпадаю из поля их внимания, либо вступают в конфликт с теми же последствиями.

МОИ ВРАГИ

Христос, Будда и Магомет начали свой земной путь с приобретения немногих учеников и защитников. Я же начал его с того, что приобрел многочисленных врагов и опровергателей. Я имею в виду не власть: власть есть власть, а не враг. Враг - это твой собрат. В первую очередь это прогрессивные интеллектуалы. Не отождествляйте их с книжниками времен Христа. Ничего подобного в те времена не было. Это специфический продукт современной культуры. Интеллектуалы - особый слой, существующий за счет культуры общества, а не для нее. Их ум извращен, их образованность поверхностна и хаотична, их самомнение и тщеславие непомерны. Они распространяют обо мне мнение, будто я шарлатан и жулик. Они увлекаются буддизмом, йогой, религиозной русской философией, парапсихологией... Но у них это - дань моде и чисто внешний атрибут некоей культуры. Я их игнорирую.

На втором месте после интеллектуалов идут мои непосредственные конкуренты. Да, представьте себе, конкуренты! В нашем городишке не меньше десятка проходимцев и бездельников, претендующих на ту же роль, что и я. И эти мерзавцы-"боги" причиняют мне массу неприятностей. Поскольку я превосхожу их по своим способностям и популярности, они кипят злобой ко мне, клевещут и строчат доносы. Начальник милиции, о котором я уже упоминал, сказал как-то в порыве откровенности, что им лично на меня наплевать, они лично мне даже симпатизируют, но есть сигналы, и они обязаны на них реагировать. Они ведь тоже не боги, у них ведь тоже есть высшее начальство, им ведь тоже всякая сволота покоя не дает. Я его понимаю. Судившие Христа тоже лишь выполняли волю народа.

Мои конкуренты грызутся между собой и пакостят друг другу. Но у них все же есть некоторое единство. Они все примерно одинаковы и одинаково ничтожны. Я же и внешне, и внутренне явно превосхожу их и не хочу с ними общаться. Я есть Бог-одиночка. Я из принципа одинок, ибо Бог не может быть членом мафии. Но даже Бог бессилен перед мощью мафии. Я мощь этой мафии ощущаю постоянно. Я пока откупаюсь от нее, предоставляя им возможность обирать граждан материально и довольствуясь для себя лишь крохами. Практически я им не мешаю в этом деле, а злоба их не уменьшается. Почему? Они хотят быть не просто богами, но благополучными, сытыми богами. А мой пример говорит им о том, что Бог не может быть сыт и благополучен.

Конкурентов я игнорировать, как интеллектуалов, не могу. Я должен быть с ними всегда начеку, иначе они подловят и изобьют. А то и убить могут - у нас и такое случается.

МОЯ ПРОФЕССИЯ

Когда я еще был студентом, во дворе дома, где я жил, произошел такой случай. Степенный рабочий, отец троих детей, выпивавший не больше других, убил девчонку из нашего же дома. Убил, чтобы взять у нее деньги на водку: ему до зарезу надо было похмелиться. Девочка шла в магазин за продуктами. Денег у нее было меньше десятки. Но убийце хватило на пол-литра. Купив водку, убийца вернулся в подвал, куда он затащил труп, выпил водку и заснул около жертвы мертвецким сном. Там его и нашли. Хотя случай был прозрачно ясен, произошло нечто невероятное: вину на себя взял другой человек, окончательно спившийся и опустившийся забулдыга, из числа тех, кто околачивался в районе винно-водочного магазина. Он заявил, что это он убил девочку, а деньги он пропил вместе с обвиняемым. Забулдыгу осудили. Через несколько дней рабочий повесился, оставив покаянную записку. Судьба забулдыги мне осталась неизвестной.

Этот случай глубоко запал мне в душу. Я часто вспоминал и анализировал его. "Как же так получается? - думал я, - Один человек за гроши убивает другого. В нем нет никаких внутренних сдерживающих начал. Будучи уверен в безнаказанности, он делает свое гнусное дело. И он уходит от людского наказания. Однако в нем есть что-то такое, что вынуждает его самого наказать себя высшей мерой наказания - смертью. Что это? Совесть? А что такое совесть? И почему ни в чем не повинный человек соглашается страдать за другого? Он одинок, ничтожен. Никому не нужен. Тот, за кого он решился пострадать, должен растить детей. Допустим, что так. Но ведь в сознании этого человека должна была сложиться эта цепь мыслей, должна была сработать воля. Что обусловило этот процесс?.."