Александр Зиновьев - Нашей юности полет

- Послушайте, я расскажу вам короткую историю об одном умном мальчике тех времен, - говорит Пенсионер. - Она поучительна с точки зрения обсуждаемой темы. Итак...

Отряд выполнял ответственное задание в неисследованном районе страны. Район был трудный и опасный. Задание было сверхтрудное. Отряд уже сделал то, что от него требовалось, и готовился к возвращению. Но тут вдруг произошли страшные события, и надо было думать о спасении жизни людей. По вопросу о выборе пути отряд раскололся на две группы. Одна группа выбрала путь, не ведущий к спасению. И вскоре погибла. Путь, выбранный второй группой, мог привести к спасению. О том, что случилось тут, я расскажу дальше. А сейчас - пару слов о выборе пути. Руководители обеих групп не совершали никаких ошибок. В рамках тех возможностей (включая сведения о районе и обстановке), какими они располагали, каждый из них выбирал путь, какой ему казался наиболее разумным. Но возможности их были настолько ничтожны, что они практически действовали почти что вслепую. Слово "почти что" тут, впрочем, неуместно и звучит почти что (!) кощунственно: все члены отряда но непонятной причине вдруг ослепли. Впоследствии специальная комиссия, расследовавшая дело и располагавшая неизмеримо большей и более точной информацией о районе и обо всем том, что в нем происходило в это время, пришла к глубокомысленному выводу, что руководитель первой группы совершил ошибку, а руководитель второй группы выбрал путь правильно. Правда, второй совершил другое - совершил преступление. Но это уже иной вопрос. Один из членов комиссии заметил, что руководители групп выбирали пути в условиях, отличных от тех, в каких делала свои выводы комиссия, и понятия ошибки и правильности к их решениям неприменимы. Надо различать ошибочность и правильность пути и решения руководителя. В первом случае путь ошибочен, если не ведет к спасению, и правилен, если ведет к спасению. Во втором случае мы должны принять во внимание информацию, которой располагал руководитель, и состояние людей. В рамках этих условий могло оказаться, что руководитель первой группы действовал разумно, а руководитель второй наобум. Но этого человека убрали из комиссии. Председатель комиссии заметил, что комиссия решает задачу политическую, а не академическую. Заметьте это: политическую. А с этой точки зрения первая группа погибла потому, что руководитель ее совершил грубую ошибку в выборе пути спасения. Впрочем, речь шла не о спасении - комиссия не знала о том, что речь шла о спасении.

Обратимся ко второй группе. Люди брели, связавшись веревками, на ощупь, падая в ямы и лужи, натыкаясь на сучья. Один за другим они падали, не будучи способными двигаться дальше. Они проклинали Руководителя, который, не считаясь ни с чем, вел их вперед. И их оставляли умирать и на съедение диким зверям, муравьям, червям. Руководитель группы шел вперед, не считаясь ни с чем. Он знал, что только движение вперед есть путь спасения. Каждый орган его тела, каждая ткань, каждая клеточка вопили об одном: довольно, мы больше не можем, лучше смерть, чем эти нестерпимые и нескончаемые муки! Лишь несколько клеточек его мозга, хранившие волю и цель, диктовали им приказ: вперед! Вперед!! Вперед, несмотря ни на что. Только вперед. И он вышел. Все погибли, а он вышел. И к нему вернулось зрение. Он вышел, сказал, что отряд погиб и задание не выполнено. И его сразу же арестовали и судили. И приговорили к высшей мере наказания - к расстрелу.

Суд был показательный, при большом стечении народа, с большой прессой. Его судили как предателя, который сорвал выполнение важного государственного задания, который бросил на гибель своих товарищей, спасая собственную шкуру. Возмущение народа было безмерно. Если бы его отдали людям, они разорвали бы его на части. И никто не спросил его о причинах гибели товарищей. А он решил молчать. Он проникся презрением и ненавистью к своим согражданам и ко всей своей системе общества. И решил наказать их за их подлое и несправедливое поведение по отношению к нему своим молчанием.

Потом был послан другой отряд с тем же заданием. Он исчез бесследно. Был послан второй. Третий... и они тоже исчезали. А Руководитель, осужденный на смерть, ждал исполнения приговора. Однажды к нему в камеру пришел человек и спросил, знает ли он, почему люди там погибают. Он сказал, что знает, но не скажет. Он сказал, что его первым делом должны были спросить об этом, а не судить как преступника. Он заслуживал награду как герой, а не осуждения в качестве предателя. Он оскорблен и потому молчит. И унесет свою тайну в могилу.