Михаил Волохов - Непорочное зачатие

Она. Ты, блядь, еврей, сука, из Парижу Россию только любить а умеешь, гондоном самоебущимся. Ты, блядь, ее, на хуй, в Дубне, вон, полюбить без гондона попробуй, сразу, бля, на конец гонорею словишь - хуй я тебя потом без гондона самоебущегося домой пущу.

Он. Вот и гибнет, на хуй, Россия из-за вас, Машек, блядей, сука, мандавошечных!

Она. Да не пизди, на хуй, я тебе сама сказала сегодня гондон снять, блядь. А то тут распизделся: снимите гондон, снимите гондон. Чьим умом живешь, чмурик, блядь?! Такие ему советы, блядь, даешь бесплатные многодолларовые, сука. А он меня - пизда ты драная, вместо хуя - блядь, меня, гостью, телку заказную рязанскую на эту, блядь, Эйфелевую башню обосранную без лифту ступенька за ступенькой водишь голубой город показывать. А я еще его с говдоном-то лобызала, касатика. Денюжку гондон нынче стоит, так бы ты его хуй когда снял ради-то одних Христеночков.

Он. Кушать захотелось Христеночков молочных - надоели негры мне твои зуболомные!

Она - бьет его по почкам.

Ух ты и... Ух ты и... Ну франк-то дистительно щас на трешник зарится. За эту студию с киви знаешь, сколько платить надо в пересчете? Десять тыщь рублев в месяц. И ты что думаешь - я действительно такой мудак, что откажусь от негров, на хуй? Если так у них .мясо твердое, котлетку надо с картошечкой сделать - и все путем, ты, главное, не хуей, мать, все со временем образуется. Не сразу Москва строилась - не одним днем, на хуй. Это мне еще здесь повезло еврею русской национальности, евреи-то матерые хатенку эту дармовую Ротшильдскую как самому настоящему матерому еврею иудейскому по матери выписали.

Она. Че ты не еврей, че ты пиздишь, ты же в совке всегда евреем был Иудой матёрой, сука. У тебя ж морда, блядь, жидовская матерная - за что тебя там всегда и пиздили, за что я тебя сейчас забиваю, на хуй! (Замахивается на него.)

Он. Спокойно, на хуй, паровоз без остановок, бля. А вот так, на хуй и получается: в совке как еврея забивают, на хуй, в Израиле как русского матерного, а в Париже как мудака иммигранта, на хуй - троекровку, сука, второсортную совейски-жиденски-русского. Да в первую очередь свои же иммигранты и забивают, на хуй, конкурента лишнего. А французы, блядь, мне нравятся: когда я им в префектуре сказал, что я мордва по совейскому паспорту - там, бля, на месяц работа встала - выясняли, что такое означает мордва. Слава Всевышнему, один профессор в Сорбонне тоже мордва оказался, помочь решил бескорыстно, да и то две недели в словарях рылся. Страху этой мордвой нагнал на всю Францию, даже приятно было, полный пиздец. Вот чукчу они знают по анекдотам, на хуй. А про мордву нет ни хуя анекдотов. Но я ж, блядь, не виноват, что захотел в Париже клошаром в картонной коробке сдохнуть, а не в лагерях мордовских, как раб, черный негр, сука. Ты ж, блядь, тоже хочешь себе виллу в горах, мать. В Ницце виллу, в Париже пятиэтажку, парк Монсо, окнами мацающую на пенсию. Консюля там совейская. Не совсем долбоебы гондонные выходит-то мы, совейские, мать, - дай только время-то с мыслями-то собраться в путь дорожку-то трамплинную, сука. Ни хуя, и ща, бля, в Булонском лесе не стоим как путанки черножопые. Они сами, клиенты эти шоколадные, дорогие калорийные по минителю, сука, вычисляют нас, мы их вычисляем. А че: ща кило негра на рынке тридцатник тянет - это еще по-божески, на хуй. Тридцатник - это десять хранков. Семьдесят кило негров - в среднем полный вес, сука, две тыщи сто рублев по курсу государственному. Я государство не наебываю. Я народ кормлю мясом свеженьким кооперативным, сука. Чтоб четко, на хуй, хуй у народа стоял, в пизду. Не, ну, может, кого и спидовым мяском отоварю, ну так я, блядь, негров не выбираю - какие сами, блядь, в кормушку попадаются общепита, сука, дальнейшего. Как кому повезет. Кому-то ваше, на хуй, повезло не родиться, сука. Не сказали б спасибушки за жизнь эту холестериновую Христенки-то наши кровные, Аннушка, хуями б забили, менстре кровавой, в сперме спидовой утопили бы, как Пугачиху ебаную, на хуй. Сними гондон. Я не могу, на хуй, лично у Казанского вокзала за три сотни Христеночка свово цыганам на мыло продать, сука. Мне гондоны дешевле, сука, обходятся, чем потом от фарцовки этой вокзальной болезнь ишемическую себе от нервов зарабатывать. Ты можешь - я не могу, на хуй! Я не Россия каннибалическая, я эмигрировал, сука!!! Нет надо мной больше церковников совдепельских - тайну исповеди отчаянья моего, меня пожирающего, сука, за серебренники кондовые гондонные гебистам переторговывали. И когда крестился, тоже заявили - нехристи, шкуры продажные. А Меня, Боголюбского, в затылок топором прихуячили, православного еврея русского, который им, церковникам русским, евреям - басмачам патриотическим, сказать посмел, что Христос сначала, а не помогалы церковные, не первосвященник Антихрист гондонный своих Христеночков Россию поедать неволящий. Ведь так бесовски все черти сделали, что кажется одна Россия-мать голубка вальдшнепа, сука, этого за обе щеки шамала. Не позволили еврею русскому русские евреи Иваны Жидовичи, жиды, сука, самые матерые, Россию ему любить любовию Христовой. А просто русские за тех и других, за мир между ними молились. Иоська у церковников безбожных властвовать учился. А надо бы у Бога, кали власть от Бога, сука.