Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

Глава 29.

Неожиданно строгій приговоръ не особенно поразилъ Маслову – во-первыхъ, потому, что посл ѣсеми м ѣсяцевъ острога и общенія съ подсл ѣдственными и каторжными сама каторга уже не представлялась столь ужасной, какъ прежде; во-вторыхъ, потому, что Маслова давно уже жила только ближайшимъ будущимъ, не вспоминая того, что было прежде и не думая о томъ, что будетъ впереди, въ третьихъ же, и главное, приговоръ мало поразилъ ее потому, что она въ то время, какъ онъ былъ ей объявленъ, была очень голодна.

Теперь, какъ говорятъ, устроено въ н ѣкоторыхъ судахъ такъ, что подсудимыхъ и конвойныхъ кормятъ въ суд ѣ, но въ то время и въ томъ суд ѣэтого не было, и Маслова, напившись чаю въ острог ѣвъ 6 часовъ утра, почувствовала голодъ уже вскор ѣпосл ѣпривода въ судъ; когда же во время перерыва зас ѣданія конвойные, сидя около нея, закусывали хл ѣбомъ и крутыми яйцами, у нея ротъ наполнился слюной, такъ ей захот ѣлось ѣсть, но попросить у нихъ было сов ѣстно. Когда же къ ней пришелъ ея защитникъ, спрашивая ее, гд ѣименно купецъ подарилъ ей перстень, ей такъ хот ѣлось ѣсть, что она, не отв ѣчая на вопросъ, робко попросила дать ей 20 коп ѣекъ, чтобы купить булку. Защитникъ поискалъ въ карман ѣ, но у него не было меньше трехъ рублей, а это было много. Онъ об ѣщалъ разм ѣнять и принести ей и, распросивъ о томъ, что считалъ нужнымъ, и занявшись д ѣломъ, забылъ о ней. Тогда она обратилась съ просьбой къ прохаживавшему мимо нея съ гусиной шеей и головой на бочекъ рабол ѣпному въ суд ѣсудебному приставу; но приставъ вдругъ почему-то разсвир ѣп ѣлъ и, не глядя на нее, съ налившимися кровью глазами закричалъ:

– Какъ же, сейчасъ все брошу, буду теб ѣслужить!

Судебный приставъ такъ измучался униженіями, что ему захот ѣлось поважничать, и онъ набросился на Маслову. Но, взглянувъ на нее, ему стало жалко.

– Смотритель то вашъ что думаетъ.

– Виновата, я думала что.. – робко сказала Маслова.

– Смотритель вашъ долженъ васъ накормить, – проговорилъ судебный приставъ и ушелъ.

– Ѣшъ , когда голоденъ, – сказалъ тогда чувашинъ рябой, подавая ей полломтя хл ѣба съ половинкой яйца.

Она поблагодарила чувашина и только что откусила два раза, какъ ихъ позвали опять въ судъ, и она должна была оставить хл ѣбъ на подоконник ѣ. И такъ она просид ѣла не ѣвши до конца зас ѣданія. И посл ѣзас ѣданія не могла бы по ѣсть (защитникъ, об ѣщавшій ей 20 копеекъ, забылъ про нее), если бы не прислала ей денегъ, совершенно неожиданно для нея, Каролина Альбертовна Розанова, ея бывшая хозяйка.

12.

По т ѣмъ же переулкамъ, по которымъ вели Маслову въ судъ утромъ, провели ее и вечеромъ.

Вечеръ былъ прекрасный. Мостовыя уже были вс ѣсухи и кое гд ѣпылили. Конвойныхъ съ арестанткой беспрестанно обгоняли коляски и пролетки ѣдущихъ за городъ. Извощикъ лихачъ, бритый, съ черными усами на с ѣромъ жеребц ѣи въ низкой пролетк ѣна шинахъ, на которой сид ѣлъ молодой челов ѣкъ, обнявъ рукой нарядную женщину, совс ѣмъ было налет ѣлъ на конвойныхъ.

– Легче! Аль не видишь! – крикнулъ на извощика городовой. Но извощикъ не отв ѣчалъ, только оглянулся улыбаясь на с ѣдоковъ, и с ѣдоки что то крикнули и громко засм ѣялись. 218

Видъ этаго лихача, такого, на которомъ она ѣзжала когда то, и этой женщины, на м ѣст ѣкоторой она могла бы быть, не вызвалъ въ Масловой никакого чувства, ни воспоминаній, ни зависти: она только испугалась, какъ бы не задавили ее.

Ея 6-м ѣсячное пребываніе въ тюрьм ѣ, посл ѣ4-л ѣтняго пребыванія въ дом ѣтерпимости, гд ѣбыла такая же тюрьма съ вставаньемъ въ 1-мъ часу и сид ѣньемъ съ гостями до 3-го, 4-го часа, вывели ее совершенно изъ жизни вольнаго міра. Прежде вс ѣинтересы ея ограничивались отношеніями съ товарками, съ гостями, съ хозяиномъ, пріобр ѣтеніемъ новыхъ нарядовъ и заботами о своей наружности. Теперь, эти посл ѣдніе 6 м ѣсяцовъ въ острог ѣ, вс ѣинтересы сводились къ интересамъ ѣды, питья, куренья, любопытства, сплетенъ о д ѣлахъ острога же: начальства, товарокъ и мущинъ, подсл ѣдственныхъ и каторжанъ, которые ухаживали за содержимыми женщинами, передавая имъ изъ окна записки по ниткамъ и устраивая свиданья во время разв ѣшиванія б ѣлья. 219

Теперь, шагая по камнямъ мостовой непривычными къ ходьб ѣногами, Маслова думала только объ одномъ: какъ бы поскор ѣе придти, разд ѣться и напиться чая, по ѣсть и, главное, закурить.

То, что она приговорена къ каторг ѣза преступленіе, котораго она не хот ѣла совершить, мало занимало ее теперь и вовсе не возмущало ее. Она ужъ такъ привыкла къ тому, что все д ѣлается не по справедливости, а по какой то случайной прихоти, привыкла ужъ къ тому, что она не властна въ своей жизни, и что ею играетъ какая то невидимая сила. Она знала, что со времени еще родовъ ея, ее захватила какая то неумолимая машина, втянула и продолжаетъ неумолимо мять и терзать ее. То, что ее приговорили къ каторг ѣ, чего не ожидала она и ея защитникъ и т ѣея товарки, которыя знали ея д ѣло, что ее теперешній приговоръ ужъ совс ѣмъ не занималъ. 220 Занимало ее одно: желаніе поскор ѣе добраться до острога, въ которомъ она по ѣстъ, покуритъ и отдохнетъ и вздохнетъ свободно, безъ этихъ прокуроровъ, сторожей, солдатъ, которые съ утра швыряли ею, какъ вещью, ни разу никто не позаботившись узнать, что она испытываетъ.