Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 33. Воскресение. Черновые редакции и варианты

Но на другой день, когда они встр ѣтились въ коридор ѣ, онъ хот ѣлъ по прежнему поц ѣловать ее, но она отстранялась, 9 9 Зачеркнуто: но когда онъ обнялъ и протянулъ къ ней губы, она помиловала его и уб ѣ жала. покрасн ѣла до слезъ и сказала такимъ жалкимъ, безпомощнымъ голосомъ: «не надо, Валерьянъ Николаевичъ», что онъ самъ почувствовалъ, что не надо, что между ними что то сильн ѣе того, всл ѣдствіи чего можно ц ѣловаться въ коридорахъ.

Валерьянъ хот ѣлъ пробыть только день, но кончилось т ѣмъ, что онъ пробылъ 5 дней и исполнилъ желаніе тетушекъ – встр ѣтилъ съ ними пасху. И въ эти дни случилось съ нимъ и съ Катюшей то, что должно было случиться, но чего Валерьянъ вовсе не желалъ и не ожидалъ. Когда же это случилось, онъ понялъ, что это не могло быть иначе, и ни радовался, ни огорчался этому.

Съ перваго же дня Валерьянъ почувствовалъ себя совс ѣмъ влюбленнымъ въ нее. Голубинькое полосатое платьице, повязанное чист ѣйшимъ б ѣлымъ фартучкомъ, обтягивающимъ стройный, чуть развивающійся станъ съ длинными красивыми руками, гладко-гладко причесанные чернорусые волосы съ большой косой, небольшіе, но необыкновенно черные и блестящіе глаза, румянецъ во всю щеку, безпрестанно затоплявшій ей лицо, главное же, на всемъ существ ѣпечать чистоты, невинности, изъ-за которыхъ пробивается охватившая уже все существо ея любовь къ нему, пл ѣняли его все больше и больше. Такая женщина въ эти два дня казалась ему самой той единственной женщиной, которую онъ могъ любить, и онъ полюбилъ ее на эти дни вс ѣми силами своей души. Онъ зналъ, что ему надо ѣхать и что не зач ѣмъ теперь оставаться на день, два, три, нед ѣлю даже у тетокъ, – ничего изъ этого не могло выдти; но онъ не разсуждалъ и оставался, потому что не могъ у ѣхать. 10 10 Зач . : Церковь была въ верст ѣ отъ дома, а съ утра въ великую субботу начались разговоры о томъ, какъ ѣ хать тетушкамъ: въ саняхъ или въ пролетк ѣ . Р ѣ шено было въ саняхъ. Валерьянъ <���сопровождалъ ихъ> оставался дома.

Въ заутреню тетушки, отслушавъ всенощную дома, не по ѣхали въ церковь; 11 11 Зач: и Валерьянъ остался. но Катюша по ѣхала съ Матреной Павловной и старой горничной – они повезли святить куличи. Валерьянъ остался было тоже дома; но когда онъ увидалъ, что Катюша у ѣхала, онъ тоже вдругъ р ѣшилъ, что по ѣдетъ. Марья Ивановна засуетилась.

– Зач ѣмъ ты не сказалъ, мы бы большія сани вел ѣли запречь.

– Да вы не безпокойтесь, тетушка. Теперь и на колесахъ и на саняхъ хуже. Вы не безпокойтесь, я съ Парфеномъ (кучеръ) устрою. Я верхомъ по ѣду.

Такъ Валерьянъ и сд ѣлалъ. Онъ прі ѣхалъ къ началу заутрени. Только-только онъ усп ѣлъ продраться впередъ къ амвону, какъ изъ алтаря вышелъ священникъ съ тройной св ѣчей и зап ѣлъ «Христосъ воскресе». Все было празднично, весело, но лучше всего была маленькая, гладко причесанная головка Катюши съ розовымъ бантикомъ. На ней было б ѣлое платьице и голубой поясъ. И Валерьяну все время было удивительно, какъ это вс ѣне понимаютъ, что она царица, что она лучше, важн ѣе вс ѣхъ. Она вид ѣла его, не оглядываясь на него. Онъ вид ѣлъ это, когда близко мимо нее проходилъ въ алтарь. Ему нечего было сказать ей, но онъ придумалъ и сказалъ, проходя мимо нея: «Тетушка сказала, что она будетъ разгавливаться посл ѣпоздней об ѣдни». Молодая кровь залила все милое лицо, и черные глазки, см ѣясь и радуясь, взглянули на Валерьяна.

– Слушаю-съ, – только сказала она.

Посл ѣранней об ѣдни и христосованія съ священникомъ началось взаимное христосованье. 12 12 Зачеркнуто: Катюша, получивъ свои завязанные въ салфетки куличи, что то еще увязывала съ Матреной Павловной, стоя у окна въ прид ѣ л ѣ . Валерьянъ шелъ въ своемъ мундир ѣ, постукивая новыми лаковыми сапогами по каменнымъ плитамъ, мимо. Онъ шелъ къ священнику на промежутокъ[?] между ранней и поздней. Народъ разступался передъ нимъ и кланялся. Онъ шелъ и чувствовалъ себя отъ безсонной ли ночи, отъ праздника ли, отъ любви ли къ Катюш ѣособенно возбужденнымъ и счастливымъ. Кто узнавалъ его, кто спрашивалъ: «кто это?» На выход ѣизъ церкви среди нищихъ, которымъ Валерьянъ раздалъ денегъ, онъ увидалъ Катюшу съ Матреной Павловной. Они стояли съ бока крыльца и что то увязывали. Солнце уж ѣвстало и ярко св ѣтило по лужамъ и сн ѣгу. Пестрый народъ прис ѣлъ на могилкахъ. Старикъ кондитеръ Марьи Ивановны остановилъ его, похристосовался, и его жена старушка, и дали ему яйцо. Тутъ же подошелъ молодой мужикъ, очевидно найдя, что лестно похристосоваться съ офицеромъ бариномъ.