Владимир Буковский: Московский процесс (Часть 2)

И "заботились" - и награду за массированные вливания в экономику ГДР получали милостивое разрешение для некоторых избранных посетить своих родственников на Востоке. Трогательные кадры, аж слеза прошибает, старички со старушками, наконец, свиделись, благодаря "детанту"... А в это же время "восточных братьев" расстреливали на стене, травили собаками, взрывали минами. Стену посреди города и замечать-то не полагалось, тем более говорить о ней. Как можно! Это же "риторика холодной войны".

"Детант - это мир и сотрудничество".

Что это было - глупость? трусость? Нет - предательство.

2. Кто придумал детант?

Я всегда думал, что детант 70-х годов придумали в Кремле, и оказался не прав: его придумали германские социалисты. Ошибка моя вполне понятна: чередования периодов "напряженности" и ее "разрядки" типичны для всей истории отношении Востока с Западом и всегда зачинались советской стороной. Начиная с ленинского нэпа через годы "великого альянса" Второй Мировой войны и кончая хрущевским "мирным сосуществованием" решения "разрядиться" или "нагнетаться" принимались в Москве, а Запад лишь принимал навязанную ему игру. В сущности, идеальным для режима было бы всегда находиться в таких отношениях со своим "капиталистическим окружением", когда в ответ на "усиление классовой борьбы" Запад реагировал бы увеличением дружелюбия. Но этого не получалось: напуганный усилением советского влияния, захватом новых территорий, активизацией подрывной деятельности, Запад ощетинивался, обычно ненадолго, и наступал период "холодной войны", проклинаемой всем прогрессивным человечеством.

Как бы ни преподносила все это левая пропаганда, западная политика в отношении СССР всегда была пассивной, оборонительной, а не наступательной. Даже в самый разгар "холодной войны" господствующей доктриной Запада было "сдерживание", что и оставляло всю инициативу в руках советских вождей. Поэтому, подустав от противостояния да подыстощив свои ресурсы, но и поизмотав нервы противнику, советский режим начинал "мирное наступление", рассчитывая получить и передышку в гонке вооружений, и западные кредиты с технологиями, и более благоприятную обстановку для дальнейшего расширения своего влияния. И не было случая, чтобы Запад отверг эти домогательства "дружбы", хотя режим никогда не скрывал, что суть его осталась неизменной. Знаменитое хрущевское обещание: "Мы вас похороним!" - переполошило Запад гораздо больше Берлинской стены, хотя по сути дела он не сказал ничего нового, а лишь повторил своими словами марксистскую догму о "пролетариате могильщике капитализма". Брежнев, в отличие от Хрущева своими словами ничего не говоривший, тем не менее, везде и всюду повторял, что "разрядка ни в коей мере не отменяет и не может отменить законов классовой борьбы". Но звучит туманно, и никто не взволновался.

Естественно, кончались эти "детанты" всегда одинаково - очередным вторжением, советским захватом той или иной страны, прямой враждебностью по отношению к Западу, угрозами. Подобно стайке обезьян, у которых тигр унес подружку, западные страны переживали короткий период нездорового ажиотажа, а потом успокаивались. И все начиналось сначала, с той лишь разницей, что со временем циклы становились все короче. Все меньше и меньше мог вынести режим напряжение, а его экономика - протянуть без западных вливаний. Однако и передышки со временем становились все опасней, поскольку без "напряженности" начинал теряться контроль над разными частями империи.

Словом, было более чем достаточно причин думать, что и "детант" 70-х тоже начался по советской инициативе. К тому же уж больно он был кстати брежневскому руководству, только что раздавившему Чехословакию и оказавшемуся в изоляции да еще и начавшему "косыгинские реформы", то есть особо остро нуждавшемуся тогда в западной помощи. Но факты - вещь упрямая. То немногое, что я нашел в архивах по этому вопросу, поразило даже меня.

Вспомним документ, уже приведенный в начале первой главы, - о встрече "источника КГБ" с "доверенным лицом" одного из лидеров СДПГ Эгона Бара и о начале "неофициальных контактов" германских социал-демократов с КГБ.

Эту позорную политику они и начинали позорным образом - тайком от своего народа, как заговор, да еще и через "каналы КГБ". Но дело даже не в этом - в конце концов, скажут мне, есть много примеров в истории, когда нужное дело делалось тайком, - а в том, что документ напрочь опровергает всю ложь, позднее сочиненную социал-демократами в оправдание своей новой политики.