Михаил Булгаков: Батум

Раз! Наташа. Два! Три! Котэ. Четыре!

Присоединяются новые голоса, считают. "Одиннадцать...

двенадцать!"

Миха (по-грузински). С Новым годом! Климов. С Новым годом, товарищи!

Все запели "Мравалжамиер".

Миха. Слово даю себе. Оно будет краткое. Что дала нам вереница прошлых

старых лет - мы хорошо знаем. Пусть они уйдут в вечность! А мы сдвинем

чаши, пожелаем, чтобы новый, 1902-й принес нам наше долгожданное

счастье! Сильвестр. Товарищи, кто пойдет сменить Порфирия? Давайте по очереди. Котэ. Я иду.

Выходит, через некоторое время входит Порфирий.

Наташа. Садись сюда! Теофил. Вина ему! Порфирий. С Новым годом, товарищи!

Входит Хиримьянц.

Хиримьянц. Поспели вовремя! (Снимает пальто.)

За Хиримьянцем появляются Канделаки и Сталин.

Канделаки. Приветствую товарищей! Сталин. Привет всем! Наташа. Coco, иди садись, вот твое место! Канделаки, садись рядом со мной! Теофил. А Хиримьянца устроим здесь, на кушетке? Порфирий. Дай мне слово. Миха. Не даю тебе слова. Порфирий. Не понимаю, почему? (Поднимая бокал.) Твое здоровье, Coco! Миха. Это мое слово! Здоровье товарища Coco! Слово для новогоднего тоста

предоставляется ему. Сталин. Ночь впереди, мы скажем много слов. (Сильвестру.) Все в сборе? Сильвестр. Манташев... Ротшильд... Типография... Табачная... Нобель...

Биниаит-оглы... Все в сборе. Миха. Товарищи, внимание! Хочется, чтобы все соседи знали, как весело и

шумно у Сильвестра встречали Новый год. Поэтому, когда я подниму руку,

пусть нам поет Наташа. Ее голос как шелковая ткань. Когда же я подниму

обе руки, мы грянем все. (Поднимает руку.)

Наташа тронула струны, запела негромко.

Миха. Конференцию представителей рабочих батумских социал-демократических

кружков объявляю открытой. Слово предоставляется Константину. Канделаки. Товарищи, мы будем кратки, у нас только один вопрос: выборы

руководящего центра нашей организации. Миха. Слово по этому вопросу предоставляется товарищу Coco. Сталин. В этот центр должны войти надежнейшие и лучшие товарищи. Этот центр

будет называться комитетом батумской организации Российской

социал-демократической рабочей партии. Мы знаем уже все и твердо все

это запомним, какого он будет направления. Он будет ленинского

направления. Под этим знаком и знаменем мы начнем нашу борьбу! Вот все,

что я хотел сказать. Миха (машет Наташе рукой, чтобы она умолкла, потом поднимает обе руки). Ваше

здоровье!

Все коротко пропели "Мравалжамиер".

Константин, говори.

Поднимает одну руку - Наташа начинает петь другую песню.

Канделаки. Вот список тех, кого товарищи на заводах наметили в комитет. Он

всем присутствующим известен?

Голоса: "Всем! Всем!"

Товарищи предлагают, чтобы возглавил этот список товарищ Coco! Кто за

то, чтобы эти лица, перечисленные в списке, вошли в состав комитета?

Поднимите руки...

Все поднимают руки.

Мне остается только закончить словами: да здравствует... Порфирий (перебивает). Да здравствует батумский комитет!

Миха, махнув Наташе, поднимает обе руки. Все поют

"Мравалжамиер".

Миха. Ну, а теперь. Coco, скажи нам что-нибудь! Сталин. Почему же непременно я? Я, товарищи, сегодня выступал в кружках

четыре раза. А здесь нас, за столом, двадцать пять человек, и каждый из

них оратор, я в этом убедился. Вот, например, я вижу, Порфирий

порывается произнести речь, которая у него, по-видимому, уже готова. Миха. Нет, я, как тамада, против этого! Потом Порфирий!

Многие голоса: "Потом Порфирий!"

Сталин. Ну что же... По поводу Нового года можно сказать и в пятый раз.

Хотя, собственно, я и не приготовился. Существует такая сказка, что

однажды в рождественскую ночь черт украл месяц и спрятал его в карман.

И вот мне пришло в голову, что настанет время, когда кто-нибудь сочинит

- только не сказку, а быль. О том, что некогда черный дракон похитил

солнце у всего человечества. И что нашлись люди, которые пошли, чтобы

отбить у дракона это солнце, и отбили его. И сказали ему: "Теперь стой

здесь в высоте и свети вечно! Мы тебя не выпустим больше!" Что же я

хотел сказать еще? Выпьем за здоровье этих людей!.. Ваше здоровье,

товарищи! Порфирий. Твое здоровье. Coco!

Все: "Твое здоровье!"

Тамада лишил меня моего существенного права произнести тост. А теперь я

требую его. Миха. Говори, но кратко. Порфирий (обращаясь к Сталину). Я хочу тебе сказать, что я никогда не забуду

твой первый разговор со мной, и прибавить, что я не хочу умирать в