Иван Барков: Нецензурная поэзия (СИ)

Птички — порх! — И улетели,
И кругом на ветках сели,
И хвостами завертели.
Наш гонец давай их звать,
Сухарями их прельщать:

Крошки сыплет — все напрасно
(Видно кормятся не тем):
На сучках им петь прекрасно,
А в ларце сидеть зачем?

Вот тащится вдоль дороги,
Вся согнувшися дугой,
Баба старая с клюкой.
Наш гонец ей бухнул в ноги:

"Пропаду я с головой!
Помоги, будь мать родная!
Посмотри, беда какая:
Не могу их изловить!

Как же горю пособить?"
Вверх старуха посмотрела,
Плюнула и прошипела:
"Поступил ты хоть и скверно,

Но не плачься, не тужи…
Ты им только покажи -
Сами все слетят наверно",
"Ну, спасибо", — он сказал…

И лишь только показал -
Птички вмиг к нему слетели
И квартирой овладели.

Чтоб беды не знать другой,
Он без дальних оговорок
Тотчас их под ключ, все сорок,
И отправился домой.

Как княжны их получили,
Прямо в клетки посадили.
Царь на радости такой
Задал сразу пир горой:

Семь дней сряду пировали,
Целый меясц отдыхали;
Царь совет весь наградил,
Да и ведьму не забыл:

Из кунсткамеры в подарок
Ей послал в спирту огарок
(Тот, который всех дивил),
Две ехидны, два скелета
Из того же кабинета…
Награжден был и гонец.
Вот и сказочке конец.

Многие меня поносят
И теперь, пожалуй, спросят:
Глупо так зачем шучу?
Что за дело им? Хочу!

От всенощной вечор идя домой,
Антипьевна с Марфушкою бранились;
Антипьевна отменно горячилась.
"Постой, — кричит, — управлюсь я с тобой;
Ты думаешь, что я уж позабыла
Ту ночь, когда, забравшись в уголок,
Ты с крестником Ванюшкою шалила?
Постой, о всем узнает муженек!"
— Тебе ль грозить! — Марфуша отвечает, -
Ванюша — что? Ведь он еще дитя,
А сват Трофим, который у тебя
И день и ночь? Весь город это знает.
Молчи ж, кума, — и ты, как я, грешна,
А всякого словами разобидишь;
В чужой пизде соломинку ты видишь,
А у себя не видишь и бревна.

Орлов с Истоминой в постеле
В убогой наготе лежал.
Не отличился в жарком деле
Непостоянный генерал.
Не думав милого обидеть,
Взяла Лаиса микроскоп
И говорит: "Позволь увидеть,
Чем ты меня, мой милый, ёб".

А шутку не могу придумать я другую,
Как только отослать Толстого к хую.

Недавно тихим вечерком
Пришел гулять я в рощу нашу
И там у речки под дубком
Увидел спящую Наташу.
Вы знаете, мои друзья,
К Наташе вдруг подкравшись, я
Поцеловал два раза смело,
Спокойно девица моя
Во сне вздохнула, покраснела;
Я дал и третий поцелуй,
Она проснуться не желала,
Тогда я ей засунул хуй -
И тут уже затрепетала.

Веселый вечер в жизни нашей
Запомним, юные друзья;
Шампанского в стеклянной чаше
Шипела хладная струя.
Мы пили — и Венера с нами
Сидела, прея за столом.
Когда ж вновь сядем вчетвером
С блядьми, вином и чубуками?

Накажи, святой угодник,
Капитана Борозду,
Разлюбил он, греховодник,
Нашу матушку пизду.

Ты помнишь ли, как были мы в Париже,
Где наш казак или полковой наш поп
Морочил вас, к винцу подсев поближе,
И ваших жен похваливал да ёб?
Хоть это нам не составляет много,
Не из иных мы прочих, так сказать;
Но встарь мы вас наказывали строго,
Ты помнишь ли, скажи, ебёна мать?

Раззевавшись от обедни,
К Катакази еду в дом.
Что за греческие бредни,
Что за греческий содом!
Подогнув под пизды ноги
За вареньем, средь прохлад,
Как египетские ноги,
Дамы преют и молчат.
"Признаюсь пред всей Европой, -
Хромоногая кричит: -
Маврогений старожопый
Душу, сердце мне томит.
Муж! Вотще карманы грузно
Ты набил в семье моей.
И вотще ты пятишь гузно,
Маврогений мне милей".
Здравствуй, круглая соседка!
Ты бранчива, ты скупа,
Ты неловкая кокетка,
Ты плешива, ты глупа.
Говорить с тобой нет мочи -
Все прощаю! Бог с тобой:
Ты с утра до темной ночи
Рада в банк играть со мной.
Вот еврейка с Тадарашкой.
Пламя пышет в подлеце,
Лапу держит под рубашкой,
Рыло на ее лице,
Весь от ужаса хладею:
Ах, еврейка, Бог убьет!
Если верить Моисею,
Сколотожница умрет.
Ты наказана сегодня
И тебя пронзил Амур,
О чувствительная сводня,
О краса молдавских дур.
Смотришь: каждая девица
Пред тобою с молодцом,
Ты ж одна, моя вдовица,
С указательным перстом.
Ты умна, велеречива,
Кишиневская Жанлис,
Ты бела, жирна, шутлива,
Пучеокая Тартис.
Не хочу судить я строго,
Но к тебе не льнет душа -
Так послушай, ради Бога,
Будь глупа, но хороша.