Фёдор Достоевский - Полное собрание сочинений. Том первый. Бедные люди. Повести и рассказы (1846-1847)

Стр. 436. …в Кирпичном переулке, № 31-й. — В Кирпичном переулке, между Большой (ныне ул. Герцена) и Малой (ныне ул. Гоголя) Морскими, жил недолгое время весною 1846 г. сам Достоевский.

Стр. 436. ( Я у Гайбурского. ) — Гайбурский — неустановленное лицо.

(Стр. 230)

Автограф неизвестен.

Впервые напечатано: С, 1847. № 1, отд. IV, стр. 45–54, с подписью: Ф. Достоевский (ценз. разр. — 30 декабря 1846 г.).

В собрание сочинений впервые включено в издании: 1882, т. II, стр. 295–308.

Печатается по тексту первой публикации с устранением явной опечатки:

Стр. 237, строка 26: «в безбожном похищении письма» вместо «о безбожном похищении письмам».

«Роман в девяти письмах» был написан Достоевским для неосуществленного по цензурным причинам юмористического альманаха «Зубоскал», который был задуман в начале октября 1845 г. Н. А. Некрасовым и должен был выходить под редакцией Некрасова, Григоровича и Достоевского регулярно два раза в месяц (см. о проекте и предполагаемом содержании первого номера этого альманаха в письме Достоевского к брату М. М. Достоевскому от 8 октября 1845 г.). В октябре—ноябре 1845 г. Достоевский (см., кроме упомянутого, также следующее письмо к брату от 16 ноября 1845 г.) был горячо увлечен идеей этого издания. Написанное Достоевским, может быть при участии Григоровича, объявление об издании альманаха «Зубоскал», которое, по его словам во втором из перечисленных писем, «наделало шуму», было напечатано в «Отечественных записках» (1845, № 11, Библиографическая хроника, стр. 44–48).

Как видно из письма Достоевского от 8 октября, он предполагал вначале написать для первого номера «Зубоскала» «Записки лакея о своем барине». Но уже вскоре, по-видимому, проект этот был оставлен и сменился другим. О возникновении замысла «Романа в девяти письмах», который был написан «в одну ночь» в первой половине ноября 1845 г., автор в письме от 16 ноября сообщает брату следующее: «Итак, на днях, не имея денег, зашел я к Некрасову. Сидя у него, у меня пришла идея „Романа в 9 письмах“. Придя домой, я написал этот „Роман“ в одну ночь; величина его 1/2 печатного листа. Утром отнес к Некрасову и получил за него 125 руб. ассиг., т. е. мой лист в „Зубоскале“ ценится в 250 руб. асс. Вечером у Тургенева читался мой роман во всем нашем круге, т. е. между 20 челов. по крайней мере, и произвел фурор. Напечатан он будет в 1-м номере „Зубоскала“. Я тебе пришлю книгу к 1-му декабря, и вот ты сам увидишь, хуже ли это, н<���а>п<���ример>, „Тяжбы“ Гоголя? Белинский сказал, что он теперь уверен во мне совершенно, ибо я могу браться за совершенно различные элементы <���…>. С будущим письмом пришлю „Зубоскала“. Белинский говорит, что я профанирую себя, помещая свои статьи в, „Зубоскале“».

Ввиду того что издание «Зубоскала» не было разрешено цензурой (см. об этом: Григорович, стр. 81–82), «Роман в девяти письмах» был передан автором Некрасову для «Современника», в первом номере которого он и появился.

Рассказ был написан Достоевским вскоре после недавнего успеха «Бедных людей», в момент непрекращающихся споров об этом романе в кругу Белинского, в публике и в журнальной критике. Этим, вероятно, объясняется выбор Достоевским для своего нового произведения формы «романа в письмах», — с целью показать разнообразные, полярно-противоположные художественно-стилистические возможности, заложенные в этом жанре. Некоторое влияние на форму рассказа и тон вошедшей в него переписки героев мог оказать опубликованный незадолго до его написания и приписываемый в настоящее время Некрасову «Роман в письмах» (см.: Литературная газета, 1845, 25 января, № 4, перепечатан — Некрасов, т. V, стр. 581–583; см. об этом: Цейтлин, стр. 27–29).

Название рассказа, вероятно, было рассчитано автором на живые еще в 1840-е годы литературные ассоциации: оно вызывало у тогдашнего читателя воспоминание о «Романе в семи письмах» А. А. Бестужева-Марлинского (см.: А. Бестужев. Русские повести и рассказы, ч. 4. СПб., 1832, стр. 197–216). [40] Впрочем, одновременно появился и «Роман в двух письмах» О. М. Сомова. Но романтической новелле Марлинского, написанной в форме лирической исповеди молодого пылкого любовника, переходящего от упоения любовью к мукам ревности и убивающего на дуэли своего более счастливого соперника, Достоевский противопоставил трезво-прозаическую «переписку шулеров», подготовленную образами гоголевских «Игроков» и «Тяжбы» (а более отдаленно и «Повестью о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»). К поэтике Гоголя восходят также характерные фамилии-клички ряда второстепенных персонажей рассказа (Чистоганов, Перепалкин, Толоконов), тема «обманутого обманщика», а также прием называния героев сходными именами (у Гоголя — Иван Иванович и Иван Никифорович, Кифа Мокиевич и Мокий Кифович и др. — см. об этом: Бем, Личные имена, стр. 424; Альтман, стр. 453–486; Trubetzkoy, р. 53–55). В то же время рассказ продолжает ту своеобразную линию в разработке темы социальной «физиологии Петербурга», которая характерна для Достоевского 1840-х годов, объединяя его творчество с общими исканиями «натуральной школы». Трагический образ чистой, обманутой девушки, который возникает в конце рассказа, в письме Татьяны Петровны (стилистически резко контрастирующем со стилем других писем — ср. «а мне доля лютая», «ваша воля была»), вносит в юмористический рассказ скорбную ноту, связывая его с трагическими эпизодами других ранних повестей и рассказов Достоевского.