Фёдор Достоевский - Полное собрание сочинений. Том первый. Бедные люди. Повести и рассказы (1846-1847)

Иначе, чем рецензент «Русского инвалида», [32] Им мог быть и близкий Достоевскому А. Н. Плещеев. с консервативных литературных позиций, подошел к роману П. А. Плетнев, писавший Я. К. Гроту 30 января 1846 г.: «Я купил „Петербургский сборник“, чтобы сказать о нем слова два в № 2 „Современника“. Это альманах, изданный Некрасовым, где вся шайка Соллогуба, Краевского и Белинского. Там и хваленый роман Достоевского „Бедные люди“. Он мне почти не понравился, кроме одного места. Всё на тон Гоголя и Квитки. Так утомительно…» (см.: Переписка Я. К. Грота с И. А. Плетневым, т. 2. СПб., 1896, стр. 663–664). Этот свой отзыв Плетнев развил в рецензии на «Петербургский сборник»: «В этом романе два элемента поэзии: серьезный и комический. Первый гораздо более второго носит на себе той художнической истины, которая так высоко ценится в произведениях таланта. Комическое же здесь как-то изысканно и составляет заметное подражание тону, краскам и даже языку Гоголя и Квитки. Места, где автор говорит серьезно, восхитительны, например „Описание осеннего вечера и озера“ на стран. 121–124. Нам особенно понравились, как чисто романическое, „Записки бедной девушки“, рассказывающей сперва о своем детстве и после о первой любви своей <���…>. Другие части этого же романа не произвели на нас столь приятного действия. Нам даже показалось, когда мы проходили длинный ряд этих шуточных сцен, картин и прочих украшений, этих карикатур не без претензии на характер трогательного, нам показалось, что г-н Достоевский всё это вызвал к жизни усиленно, теоретически, без сердечного разделения описанных ощущений» ( С, 1846, № 2, стр. 273–274; ценз. разр. — 31 декабря 1845 г.).

О широком читательском интересе, возбужденном «Бедными людьми» к тому времени, когда появилась статья Белинского о «Петербургском сборнике» ( ОЗ, 1846, № 3; ценз. разр. — 28 февраля 1846 г.; дата выхода в свет — 2 марта 1846 г.), свидетельствуют следующие негодующие строки «Северной пчелы»: «На Невском проспекте, в многолюдной кондитерской Излера, всенародно вывешено великолепно-картинное объявление о „Петербургском сборнике“. На вершине сего отлично расписанного яркими цветами объявления, по сторонам какого-то бюста, красуются, спиною друг к другу, большие фигуры Макара Алексеевича Девушкина и Варвары Алексеевны Доброселовой, героя и героини романа г. Достоевского „Бедные люди“. Один пишет на коленах, другая читает письма, услаждавшие их горести. Нет сомнения, что подвигнутый этим картинным объявлением „Петербургский сборник“ воспользуется успехом, отнятым у него покамест завистию и несправедливостию» ( СП, 1846, 1 марта, № 48, стр. 191).

В этой обстановке всеобщего внимания публики к роману и ожесточенных споров вокруг него появилась статья Белинского о «Петербургском сборнике», где критик отвел нападки на роман реакции и литературных староверов, дав развернутую оценку его общественного и литературного значения.

Белинский охарактеризовал талант Достоевского как «в высокой степени творческий», «необыкновенный и самобытный, который сразу, еще первым произведением своим, резко отделился от всей толпы наших писателей, более или менее обязанных Гоголю направлением и характером, а потому и успехом своего таланта». Указав, что Достоевский многим «обязан Гоголю» и что в «Бедных людях» и «Двойнике» «видно сильное влияние Гоголя, даже в обороте фразы», критик в то же время отверг мнение о том, что он всего лишь «подражатель Гоголя». «…Гоголь, — писал Белинский, — только первый навел всех (и в этом его заслуга, которой подобной уже никому более не оказать) на эти забитые существования в нашей действительности, но <���…> г. Достоевский сам собою взял их в той же самой действительности».

Назвав «Бедных людей» и «Двойника» «произведениями необыкновенного размера», Белинский дал подробный разбор «Бедных людей». Он указал на горячее сочувствие автора его бедным героям, глубокое понимание им «трагического элемента» изображаемой жизни, внутренней красоты и благородства души бедняков, на «простоту» и «обыкновенность» построения романа без каких бы то ни было «мелодраматических пружин» и «театральных эффектов». Подчеркнув, что в лице Макара Алексеевича изображен не человек, «у которого ум и способности придавлены, приплюснуты жизнью», но натура, в которой заключено «много прекрасного, благородного и святого», Белинский, приветствуя эту «гуманную мысль» «Бедных людей», писал: «Честь и слава молодому поэту, муза которого любит людей на чердаках и в подвалах и говорит о них обитателям раззолоченных палат: „Ведь это тоже люди, ваши братья!“» Сочувственно выделив в своем изложении образы старика Покровского, эпизоды с нищим, с шарманщиком, сцену в кабинете «его превосходительства», последнее письмо Девушкина, раскрывающие всю меру униженности и социальных страдании бедных людей, Белинский тонко охарактеризовал самую манеру Достоевского (он писал, что в «Бедных людях» трагический элемент «передается читателю не только словами, но и понятиями Макара Алексеевича») и смело предрек молодому автору великое будущее. Отметив, что лицо Вареньки, в противоположность Девушкину, «как-то не совсем определенно и окончено», Белинский даже и этот недостаток стремился извинить тем, что, кроме Пушкина, никто из русских писателей еще не сумел справиться с задачей изображения русской женщины. «Растянутость» же романа, на которую жаловались читатели, он объяснил «чрезмерной плодовитостью» молодого автора (см.: Белинский, т. IX, стр. 530–564).