Александр Перегудов - Весенние зори [Охотничьи рассказы]

Серое утро было сыро и свежо, но вокруг было так много нового и интересного, что лисята не полезли обратно, а начали играть, наскакивая друг на друга и вороша сухие, прошлогодние листья.

Легкий шорох в кустах заставил их насторожиться и быстро забраться в нору. Там, испуганные, сбившись в кучу, они ждали. Но через минуту лисята уже знали, что это приближается их мать, хотя лиса была еще далеко от норы. Они почувствовали, что опасности нет, и заскулили от радости и нетерпеливого ожидания.

Минуту спустя, ворча и сердясь, они наслаждались терпким запахом крови, рвали мясо косача и пожирали его вместе с пухом и перьями…

А утро на земле незаметно переходило в день. Перестали токовать тетерева, замолчали кулики и курочки; запрятались в частые тростники, в глубокие затоны чирки и утки, и замерла утренняя возбужденность и суматоха Казенника.

Вокруг казалось мертво и пусто. Качались тростники, рябила от ветерка вода, и тусклое солнце брызгало сквозь рассеивающуюся пелену тумана жидкими тепловатыми лучами.

Постепенно закудрявились березовые перелески, засинели сосны и ели, пустили коричневые душистые ростки, сбежала оставшаяся от половодья вода, и весна шумно и молодо воцарилась в Казеннике. Кочки покрылись ярким мохом, низинки — изумрудной травой, а луга — пестрою сетью цветов. Запахло горьковатым запахом клейких березовых листьев, смолой, травами и цветами.

Апрель, солнечный и трогательно ласковый, прошел пестрой вереницей суматохи, радости, полный любовного дурмана и ликующей страсти.

В первых числах мая ударили морозцы. По утрам звенели в лужах тонкие листочки льда, и серебряный иней покрывал полянки. С середины мая природа, пьяная от бурлящих в ней соков, пышно распустилась, возмужала, наполнилась очарованиями теплых ночей и жарких, душных полдней.

Птицы запрятались в непролазных чащах Казенника, в камышах, осоках, сели на яйца и терпеливо высиживали птенцов. Все затаилось, замерло, но в этом кажущемся безмолвии кипели силы, нарождались новые жизни, которые через несколько недель увидят солнце, опьянеют от летней радости, забурлят и засуетятся, познают страх и острое наслаждение победой. Камыши и затоны запищат тонкими утячьими голосами, наполнятся свистом курочек и куличков, а густая чаща — квохтаньем тетерок, голосами вальдшнепов и рябчиков.

Вечерние зори в полночь встречались с зорями утренними, и в этих встречах чувствовалось что-то трогательное, что говорило о светозарной победе солнца, о его силе и ласке. Драгоценным камнем горела на востоке изумрудная Венера на бледно-палевом небе. И когда погаснут все звезды, она все еще светится, далекая и манящая. Вечера были багряны и теплы, ночи светлы и душисты. Накопившийся за день теплый запах трав и цветов, запрятавшись в кустах и чащах, опьянял и кружил голову.

И было радостно, ярко и весело, но в то же время немного тревожно от этой безмерной, непостижимой силы солнца, которая все наполняет, все чарует, которой полны и лес и поле, вода и травы, земля и небо.

Казенник — это пространство земли, покрытое сетью болот, островков, полуостровков, березовых перелесков, небольших полян и густой, непролазной чащи осинника — чащуги. В нем встречаются черничники, сырые луга, небольшие, но бездонные озерки и покрытые камышом трясины и топи. Все это перемешалось, переплелось одно с другим в таком хаосе, что с весны и до глубокой осени нога человека не бывает в этих урочищах; только зимой на лыжах можно проскользнуть в эту заповедную путаницу, пересечь болота, проложить путь в тростниках, но в частые заросли осинника не пробраться и зимой. А вокруг лиственные и хвойные леса, сенокосные луга, а ближе к деревням — поля, покрытые хлебами. Ближе всего к Казеннику коротковское поле, за которым виднеются избы деревни Коротково.

В Короткове живет Иван Белый — молодой лихой охотник. Лучше его никто не знает Казенника, и чаще его никто не лазает по болотам, перелескам и чащуге. Хотя в самую чащу и Иван не забирается, однако он знает, где жируют зайцы, где плодятся лисы, токуют тетерева и тянут вечерами вальдшнепы. Лис, зайцев и вообще дичи здесь уйма. От Казенника человек наиболее далек и в самом Казеннике наименее опасен: в весеннее и летнее время нет пути в тайники, где прячутся звери и птицы; и все, избегающие встречи с человеком, жмутся к Казеннику и, прячась в нем, чувствуют себя в безопасности. У краевых болотцев, заводей, перелесков идет стрельба, гибнут лесные и болотные обитатели, а в урочищах и чащуге спокойно.