Всеволод Сысоев - Удивительные звери [Повесть, рассказы, очерки]

Вскоре около палатки запылал костер, закипел неизменный спутник таежника — чайник. Взяв эмалированную миску, Поротов направился разыскивать оленуху. Возвратился он с чудесным густым, душистым молоком, едва заполнявшим половину маленькой чашки, но чай получился на славу, будто в него влили добрую порцию отменных коровьих сливок. Вряд ли у какого копытного животного бывает столь жирное, вкусное молоко! Путники наслаждались чаем не торопясь. Потом они приступили к ужину, состоявшему из вареных рябчиков и румяных пресных лепешек, смазанных густым оленьим молоком.

Коротка летняя ночь. Едва солнце поднялось над лесом, как дойная оленуха подошла к палатке и разбудила звоном ботала путников. Вот к палатке прибежал олененок — тугутка. Охотоведу показалось, что к табору подошла домашняя свинья — так ясно он услышал ее хрюканье. Но, выглянув наружу, увидел только оленей. Поротов, догадавшись о причине недоумения охотоведа, пояснил: «Это тугутка мать зовет». Охотовед вышел из палатки и попытался погладить рукой оленуху, но она брезгливо отряхнулась от его прикосновения, отошла прочь и уставилась на него своими большими навыкате глазами, как бы ожидая чего-то лакомого. Этим лакомством была для нее соль, запах которой ее тонкое обоняние улавливало на расстоянии. Разжав ладонь, охотовед протянул руку навстречу оленухе, и она доверчиво подошла к нему и начала с жадностью слизывать соль, потряхивая головой, украшенной маленькими ветвистыми рожками.

Среди многочисленного рода оленей только самки северного оленя носят рога, у всех других — это половой признак самцов.

Прежде чем приступить к завтраку, Поротов отошел от палатки и разложил дымокур. Вскоре возле него собрались все олени. Желая избавиться от назойливых слепней и оводов, они лезли к самому костру, не боясь огня и дыма. Вряд ли какое еще животное на земле столь сильно стремится к костру!

Теперь не представляло труда переловить животных, и караван, состоящий из семи оленей, снова тронулся в путь. Много километров прошла экспедиция.

Наступила грибная пора — осень. Теперь проводнику приходилось подолгу разыскивать оленей. В поисках лакомой еды — грибов они далеко разбредались в разные стороны, и требовалось большое умение, чтобы разыскать их по следам — едва заметным примятостям травы.

Однажды к пасшимся невдалеке от привала важенкам пришел дикий олень — Согжой. Это был красивый сторожкий бык. Симметрично ветвистые огромные рога подтверждали его силу и говорили о хорошем здоровье. Плотная лоснящаяся шерсть длинными белыми космами свисала с шеи. Одним ударом рогов он обратил в бегство передового и овладел важенками. Согжой понимал, что домашние олени связаны с человеком, и поэтому стремился увести их подальше от бивака экспедиции. Сперва важенки охотно следовали за своим повелителем, но потом две из них — те, которые имели телят, стали отставать и повернули обратно. Напрасно Согжой пытался силой остановить их и заставить идти за собой. Оленухи уклонились в сторону, а затем вернулись к табору.

Наступило утро. Поротов не сразу понял, куда ушли четыре важенки. Он полагал, что они направились в сопки на поиски грибов. Проискав оленух целый день, проводник наконец убедился, кто виновник их угона. Вернувшись на табор, он рассказал обо всем этом охотоведу. Посовещавшись, они решили: Поротову надо верхом попытаться догнать оленей, убить Согжоя, переловить арканом важенок и скорее возвращаться на табор.

Чуть свет оседлав оленя, Поротов поехал на поиски, прихватив аркан и винтовку. Ему посчастливилось найти свежие следы беглянок. На обильно смоченной росой траве отчетливо виднелись пять оленьих следов. Теперь все было понятно, но поднявшееся в небе солнце высушило траву, следы стали едва приметными, а вскоре и совсем исчезли на сухой гриве, густо поросшей рододендроном. Пришлось возвращаться ни с чем.

Оставшиеся три оленя не могли увезти всего оборудования экспедиции, поэтому охотовед решил выстроить лабаз, сложить на него часть имущества, с тем чтобы потом Поротов смог вернуться сюда налегке. Постройка лабаза не требовала ни гвоздей, ни пилы. Срубив топором четыре рогульки, Поротов положил на них две жерди и, прислонив их к трем росшим поблизости лиственницам, настелил из жердняка помост. Накрыв имущество еловой корой, экспедиция тронулась в дальнейший путь. Время от времени Поротов останавливался и делал на деревьях двусторонние затесы.