Юз Алешковский - Собрание сочинений в шести томах. Том 5

Что мне оставалось делать? В морге неохота появляться ни в живом, ни тем более в ином каком-нибудь виде. Грустно ошиваюсь то у одной, то у другой подруги, слушаю Высоцкого, стою у зеркал и сам себя гримирую то мысленно, то практически. Мне стало интересно, как буду выглядеть, скорей всего, в самом близком будущем.

И действительно, замечаю, что сели-таки подлые заказчики мне на хвост, сели. Имелся, конечно, шанс свалить за бугор, причем с фиктивной женой израильской национальности или, на худой конец, с одной дебелорозовой немочкой Поволжья.

Но я желал жить, чтобы открыть свое собственное похоронное бюро, например, «Все для Того Света», исключительно и принципиально на родине, которая дается русскому человеку только один раз для того, чтобы ему всю жизнь было мучительно стыдно перед мировым общественным мнением за хроническое головокружение от родных исторических неудач, бесхозяйственность на местах, плохие дороги и дальнейшее увеличение рэкета на душу населения в стране.

Такая безотрадная картина настоящего, переходящего в мерцательную аритмию будущего, снова заставила меня броситься в валютный сектор тихого омута «теневой» экономики. Скрываюсь в разных концах развалившегося СССР, где были у меня связи с видной фарцлой, ушедшей в бизнес. Сшибаю деньгу. Но зачем, скажите, бабки человеку, которого рано или поздно ожидает мочилово и гроб с музыкой под чужой фамилией? Бабки, думаю, нужны тебе теперь, Моргунов, как фанату «Спартака» сказка о тройном прыжке в высоту всей этой поникшей футбольной команды.

Наконец, все эти метания и редкие свалы с насиженных мест просто мне встали поперек горла. Ах, раз так, раз мочить вы меня, свидетеля, задумали и, выходит дело, уже заказали, то извольте, гады, трепетать, потому что никогда бы я вас, идиотов, не продал. И не меня надо мочить, а того, кто не предусмотрел открытия ширинок на брюках подделанных мною неизвестных трупов. Сказали бы, что и как – я бы оставил от них нижние половины, а остальное затрещало бы в котельной. Если вы покусились на благородного артиста морга, то пусть теперь Родина спасает мою жизнь – жизнь одного из своих непутевых патриотов.

Перед явкой с повинной и чистосердечными показаниями простился на какой-то срок с любимыми девушками. Но сексом ведь надолго не запасешься, секс, к сожалению, это не табак, не сало и не черные сухари.

Вот я и направился сюда к вам. Иду и мечтаю: скорей бы в зону спецкомандировки, где свидетели вроде меня тянут срок и проворовавшаяся номенклатура общества мрачно ходит по бараку из угла в угол… там личные пойдут за взятки свидания с кисулями по вызову… займусь повышением эрудиции с умным каким-нибудь и образованным пидарасом, мускулатуру подкачаю… кроме того, тоска по свободе – не худшее из душеразрывающих чувств… возможно, пристроюсь к моргу межлагерного госпиталя, ведь убийц на белом свете уйма, а отличного гримера днем с огнем не найдешь, да и смерть скоро возьмет верх над рождениями – такой работы по горло и на Урале, и в Сибири, и на Дальнем Востоке, мы же как-никак еще остаемся не одной шестой частью света, а восьмой или десятой – Африка и Азия отдыхают.

Бросаю тискать лишнее. Фамилий никаких не выпытывайте, потому что никто их мне не открывал. Особых примет посредника и заказчиков не помню из-за шока психики после попытки наезда и образования хвоста убийц. На суде торжественно заявлю, что отвечаю только за себя одного и снимаю со своего дела лавры чистосердечной явки с повинной. Я явился за решетку Уголовного кодекса не из-за страданий совести, а исключительно из-за страха, не буду врать.

Кроме того, имею неутолимую отцовскую мечту спасти свою жизнь для улучшения демографии нашей сверхдержавы при помощи будущих Невтонов и быстрых разумом Плутонов. Пусть авторы подлого покушения и преследователи твердо знают следующее: если буду найден на нарах с заточкой в груди, то подробное изложение особых примет, имен и всего такого прочего пришлет вам по почте та, которая – жди меня и я вернусь, только очень жди. В этом случае намерен сменить злосчастную фамилию Моргунов на более перспективное удостоверение личности свободного гражданина своей эпохи.

Это показание я вынужден законспирировать в одной наиболее травмированной общеизвестной части своего тела, потом пронести его из КПЗ в больничку, и если хоть раз в жизни повезет, интимно близкая мне медсестра перепулит таковое особо важное показание представителям нашей демократии и иностранных прав человека в Москве.