Эрнст Бутин - Се человек

- Надо бы действительно убить тебя за такие слова, - ослабил хватку Иуда, - да не хочется приносить убыток твоему хозяину. Равви к нему хорошо относится. Выпустил хватающую скрюченными пальцами воздух, задохнувшуюся жертву. Медленно поворачиваясь к каждому из нападавших, задерживая на них пристальный взгляд и сосредоточившись так, что застучало в висках, закружилась голова, мысленно приказал, как учил Равви, не шевелиться и забыть все, что здесь произошло. Не уверенный, что получится - все-таки он не Равви, - заспешил, пока люди Никодима не пришли в себя, к Иерушалаиму. Успел вовремя. Среди покидающих город, собирающихся провести ночь в шалашах и шатрах на склоне Елеонской горы, увидел Равви с назареями, среди которых вышагивал и Симон Кананит. Подзабывший из-за возни с маслоделами о Ефтее, Иуда вновь встревожился: случайно ли слуга первосвященника оказался у Храма около Равви, или... Заметив Иуду, Равви приветливо взмахнул рукой, подзывая, и когда тот подошел, поинтересовался, как встретили хозяева ослицы: не рассердились ли за то, что так долго не возвращали ее, не хмурились, не ворчали, не угрожали неприятностями? Преданно глядя ему в глаза, Иуда заверил, что работники Никодима бен-Гориона были счастливы услужить Сыну человеческому, хотели даже подарить ему ослицу, но люди они подневольные: не осмелились на такую щедрость без дозволения Никодима. Лицо Равви просветлело. Но тут же, смутившись, он перевел разговор на другое. Словно размышляя вслух, заметил, что, пожалуй, не стоит идти в Вифанию. Пока доберутся, будет уже глубокая ночь: неудобно в такое время беспокоить людей. Хотя и хочется посмотреть на Симона Прокаженного - не вернулась ли, пусть и частично, ослабленно, болезнь? Да и Елеазар... Остановился. Напряженно выпрямился, словно прислушиваясь. Назареи выжидательно уставились на него. Знали, что Елеазар совсем плох, иначе не осмелилась бы Марфа беспокоить Равви, прислав к нему три дня назад слугу Меира, чтобы упросил поспешить к умирающему брату ее, которого Раввуни называл и считал другом своим. Глаза Равви расширились, и он монотонным, тусклым голосом забубнил, что Елеазар уснул, спит крепко и бездыханно. - Может, надо в таком случае позабыть о приличиях, - хмуро предложил Иуда, - и отправиться в Вифанию сейчас же, чтобы разбудить Елеазара? Равви крупно вздрогнул. Нахмурился. Глухо сказал, что теперь, мол, не имеет значения, когда придут в Вифанию, чуть раньше или чуть позже: Елеазар умер. И, опустив голову, стал быстро подниматься в гору по тропе, смутно белеющей в сумерках, разжиженных призрачным светом высокой прозрачной половинки луны. Как всегда, когда Равви становился таким отрешенным, замкнутым, Иуда отошел от него, чтобы не отвлекать. Пропустил мимо себя назареев и безотчетно, по укоренившейся привычке, посмотрел, нет ли рядом кого-нибудь подозрительного? Кажется, никого. Паломники разбредались по склону, направляясь к пока еще бледным, но таким уютным, зовущим к себе, ближним и дальним кострам. Лишь несколько человек, укутанных в темные плащи, брели, будто нехотя, туда же, куда и назареи. Но, может, только кажется, что это неспроста; может, тоже направляются к перевалу, чтобы спуститься в Вифанию? Осторожно поглядывая в их сторону, Иуда подождал приотставшего Кананита. Так же воровато озираясь, поблескивая белками глаз, тот негромкой скороговоркой доложил, что Ефтей сначала принялся врать, будто и не думывал выслеживать, однако потом, когда пришлось нажать на него, признался: да, Каиафа велел безотлучно следовать за Иегошуа назаретским и собирать о нем любые сведения. Потом Симон добавил неожиданное, заставившее насторожиться: Ефтей передал, что первосвященник хочет, чтобы он, Иуда, пришел к нему, и как можно скорей. Тайно, чтоб никто не знал. - Зачем я ему? - непроизвольно вырвалось у Иуды. Кананит пожал плечами, а губы его шевельнулись в ухмылке. - Наверное, хочет, чтобы ты опять стал служить синедриону или лично ему... - начал с ехидцей, но Иуда оборвал: - Ладно, разберусь. Никому об этом ни слова! - И, сжав запястье Симона, распорядился шепотом: - Приготовь оружие, потом - резко назад! Резко повернувшись, выхватив кинжалы, пошевеливая ими, чтобы страшней взблескивали, устремились к людям в темном. Те, не ожидавшие такого, сначала шарахнулись назад, а потом бросились врассыпную, напоминая огромных, черных, взмахивающих крылами птиц. И растворились в полумраке лунной ночи, словно и не было их. Иуда с Симоном переглянулись.Читать дальше