Александр Зиновьев - Катастройка, Повесть о перестройке в Партграде

Представитель КГБ предложил устроить в брошенном лагере музей сталинского и брежневского террора наподобие Дахау и Бухенвальда. Идея такого музея наверняка найдет отклик во всем мире. Посыпятся пожертвования. Бывшие узники лагерей и члены семей погибших завалят музей материалами и экспонатами. В центре лагеря надо водрузить памятник жертвам террора. Отличная идея,- сказал Корытов. - Только палку перегибать не следует. Наше прошлое - не одни провалы и преступления. Мы все-таки стали сильнейшей державой мира. Какую войну выиграли. Спасли человечество от фашизма. В космос первыми вышли. Не все же в лагерях сидели. Был же трудовой героизм. Был энтузиазм. Были репрессии. Были преступления, ошибки. Но нельзя же сводить к ним нашу великую историю. Председатель партградской комиссии подхватил мысль Корытова и развил ее далее. Он предложил вообще на территории лагеря сделать филиал краеведческого музея, в котором несколько стендов посвятить репрессиям в сталинские и брежневские годы.

После продолжительной дискуссии комиссия нашла более целесообразным отвести под прошлые репрессии один зал в уже существующем музее в самом городе. Это будет удобнее для иностранцев и много дешевле.

Решив проблему лагеря наилучшим образом, перешли к другому объекту маршрута - к психиатрической больнице. Партградская "психушка" тоже имела дурную мировую славу. Сам тот факт, что ее разрешено посещать иностранцам, должен произвести сильное впечатление на Западе. Расположена она всего в получасе езды от центра. Внешне она выглядит вполне прилично, не хуже западных заведений того же рода. Никаких диссидентов, подвергаемых принудительному лечению по политическим мотивам, там уже нет. Их всех выпустили на свободу или перевели в другие больницы. Содержащиеся в больнице пациенты все являются стопроцентными медицинскими сумасшедшими, и любые западные эксперты могут это подтвердить.

Но радость членов комиссии была непродолжительной. Они увидели, что больница была переполнена психами, свихнувшимися на перестройке. Если дать иностранцам поговорить с обитателями больницы, у них может сложиться ложное впечатление, будто тут содержатся искренние сторонники перестройки. Пойдут слухи, будто консерваторы в Партграде захватили власть и готовят контрреволюцию снизу в противовес горбачевской революции сверху.

Выход из затруднения нашли такой. Одно отделение больницы решили вообще освободить от больных и устроить в нем клуб для бывших жертв карательной медицины, выпущенных на свободу. Иностранцы из бесед с ними убедятся сами в том, что эти жертвы суть нормальные сумасшедшие, и распространят слух, будто прежние слухи на счет карательной советской медицины были сильно преувеличены.

В маршрут включили также встречи иностранцев с зелеными, патриотами и демократами. Зеленые как раз начали борьбу за спасение трясины. Они установили, что с осушением трясины в области исчезнут мухи, комары и оводы. В результате птицам нечем будет питаться, и они вымрут или эмигрируют на Запад. И тогда расплодятся те же мухи, комары и оводы, но уже в таких количествах, что людям житья не будет, и они вымрут или эмигрируют на Запад. В дискуссиях с зелеными иностранцы получат неповторимую возможность проявить свой гуманизм и чувство ответственности за судьбы насекомых.

Патриоты поняли москвичей с полуслова и во всем согласились с ними, кроме одного пункта: отношения к евреям. Комиссия попросила патриотов не обнажать свой антисемитизм открыто. Но патриоты заявили, что без явного антисемитизма никакого русского национализма не получится. А тайный антисемитизм выродится в явную русофобию.

С демократами произошел курьез, о котором стоит рассказать особо.

Слухи о том, что на Западе решили считать наступившую эпоху полным крахом коммунизма и началом посткоммунистической эры, дошли и до Партграда. Рядовые партградцы остались равнодушными к ним. Им было безразлично, как называется то свинство, в котором они жили испокон веков и обречены жить до скончания века - крепостничеством, военным коммунизмом, развитым социализмом или посткоммунизмом. Они с ускорением, но со все меньшей эффективностью рыскали по городу и его окрестностям в поисках съестного, глушили "горбачуху" и били морды перестройщикам, консерваторам и друг другу. Намерение Запада освободить их от оков коммунизма было им так же чуждо, как и намерение перестройщиков улучшить коммунизм.