Владимир Высоцкий - Книга 2

Хоть о камень башкою,
Хоть кричи — не кричи,
Я услышал такое
В июльской ночи
Что в больничном вагоне,
Не допев лучший стих,
После долгих агоний
Высоцкий затих.
Смолкли хриплые трели,
Хоть кричи — не кричи,
Что же мы проглядели?
И друзья, и врачи.
Я в бреду, как в тумане,
Вместо компаса злость.
Отчего, россияне,
Так у нас повелось.
Только явится парень
Неуемной души
И сгорит, как Гагарин,
И замрет, как Шукшин,
Как Есенин повиснет,
Как Вампилов нырнет,
Словно, кто поразмыслив,
Стреляет их в лет.
До свидания, тезка!
Я пропитан тобой
Твоей рифмою хлесткой
И хлесткой судьбой.
Что там я, миллионы,
Точнее народ,
Твои песни — знамена
По жизни несет.
Ты был совесть и смелость,
И личность и злость,
Чтобы там тебе пелось
И, конечно, пилось.
В звоне струн, в ритме клавиш
Ты навеки речист,
До свидания, товарищ,
Народный артист!

Обложили его, обложили…
Не отдавайте гения, немочи!
Россия, растерзанная от подлости,
Знайте, кто он, и знайте, чей он.
Врубите Высоцкого!
Врубите Высоцкого настоящего!
Где хрипы и Родина, и горести,
Где восемнадцать лет нам товарищем
Был человек отчаянной совести.
Земля святая, его хранящая,
Запомнит эту любовь без измен.
Врубите Высоцкого настоящего!
Не многим дано подниматься с колен.
Велик не тот, бездарный, но со званьем,
Не тот, кто стал придворным подлецом…
Ты был народным окружен признаньем
За правду, что выплескивал в лицо.
Так пусть звучит не реквием, а скерцо:
Ты был один, кто так легко раним.
Осколки вдребезги взорвавшегося сердца
В своих сердцах навеки сохраним.
Ты жил, играл и пел с усмешкою,
Любовь российская и рана.
Ты в черной рамке не уместишься,
Тесны тебе людские рамки.
Твой последний сон не запрятали
На престижное новодевичье.
Там Христос окружен Пилатами,
Там победы нет, там везде ничья.
Там Макарыча зажали средь сановников,
Не истопите вместе баньку вы…
Ты туда не ходи на новенькое,
Спи среди своих на Ваганьково.
Я приду к тебе просто-напросто,
Не потребует ВОХР пропуска,
Уроню слезу — будь слеза пропуском,
На могильный холм брошу горсть песка.
Не могу я понять доныне
Что за странная нынче пора…
Почему о твоей кончине
Мы узнали из-за «бугра»?
Не Америка плачет — Россия!
Русь рыдает об утрате своей.
В кровь изранены души босые
Самых лучших своих сыновей.
Не был ты любимым фортуной,
И болел тем, чем мы болели.
На гитаре твоей не струны
Обнаженные нервы звенели.
Выходя на сцену вразвалицу,
Из себя не корчя мессию,
Ты держал в своих чутких пальцах
Гриф гитары и пульс России.
И как Шлиман раскапывал Трою,
Взяв на веру слепого Гомера.
По стихам твоим внуки откроют
Наши муки и нашу веру.

Не называйте его бардом.
Он был поэтом по природе.
Меньшого потеряли брата
Всенародного Володю.
Остались улицы Высоцкого,
Осталось племя в Леви-страус,
От Черного и до Охотского
Страна неспетая осталась.
Все, что осталось от Высоцкого,
Его кино и телесерии,
Хранит от года високосного
Людское сердце милосердное…
Вокруг тебя за свежим дерном
Растет толпа вечноживая.
Ты так хотел, чтоб не актером
Чтобы поэтом называли.
Правее входа на Ваганьково
Могила вырыта вакантная.
Покрыла Гамлета таганского
Землей есенинской лопата.
Дождь тушит свечи восковые…
Все, что осталось от Высоцкого,
Магнитофонной расфасовкой
Уносят, как бинты живые.
Ты жил, играл и пел с усмешкой,
Любовь российская и рана.
Ты в черной рамке не уместишься.
Тесны тебе людские рамки.
С какой душевной перегрузкой
Ты пел Хлопушу и Шекспира
Ты говорил о нашем, русском,
Так, что щемило и щепило!
Писцы останутся писцами
В бумагах тленных и мелованных.
Певцы останутся певцами
В народном вздохе миллионном…

Поднимайтесь, люди, спозаранку,
Шофера и милиционеры!
Всех веду сегодня на Таганку
Я в своей последней роли первый!
Ни один дублер не согласится
Заменить меня в моей последней роли.
Даже химик в грубой власянице
Отречется от подобной доли.
Заходите в наш театр без билета!
Пропуск на сегодня всем заказан!
Открываю двери с того света
Всем, кто хочет, всем, кто может, сразу!
Кто со мною ласков был, спасибо!
Кто со мною вежлив был — спасибо!
Кто со мною нежен был — спасибо!
Ото всех других — других спасите!
Мой спектакль будет без антракта
И без слов — прошу, но не обессудьте.
С жизнью я закрыл свои контракты,
Дорогие дышащие люди.
Все в далеком будущем, коллеги,
И никто не знает, как случится.
Буду провожать вас на телеге,
А быть может, и на колеснице.
Мой спектакль будет без финала,
Я не поклонюсь вам, извините.
На меня накиньте покрывало
И от суеты сует спасите!
Добрая моя святая труппа,
Не сердитесь, вас подвел немного.
Говорят, что взятки гладки с трупа.
Безвозвратной ухожу дорогой.