Александр Филиппов - Не верь, не бойся, не проси

Впрочем, смена времен года не слишком волновала отставного майора внутренней службы Самохина. Стоит ли человеку, чей возраст перевалил за шестьдесят, так уж удивляться и умиляться тому, что растаял навалившийся за зиму снег, оставив грязь и пыль, которую подоспевшие с теплом суховеи погнали по растрескавшемуся асфальту, а в квартирах обветшалой "хрущевки", где обитал бывший майор, вместо вечных перебоев с горячей водой стала исчезать из кранов холодная?

С тех пор, как умерла жена, движение времени напоминало ему о себе лишь головными болями в межсезонье, когда бесилась погода, и, приноравливаясь к ней, то колотилось загнанно, а то наоборот замирало невпопад обморочно изношенное преждевременно сердце.

Даже от одиночества Самохин уже не страдал, жил нелюдимо, редко выходя из дому, растеряв старых друзей и не заведя новых.

Самохин перестал торопить время. Все самое важное в его судьбе уже произошло, и теперь он не ждал никаких перемен и не хотел их.

Нельзя утверждать, что Самохин совсем уж не смотрел в сторону женщин, был полностью к ним равнодушен. Например, ему нравилась соседка, живущая этажом выше, - маленькая, стройная блондинка, неуловимо напоминавшая его покойную жену Валентину, только лет на двадцать моложе.

Раз-другой в месяц пути их пересекались, она скользила золотистым солнечным зайчиком вдоль темных, исцарапанных стен подъезда, поднималась к себе на этаж и исчезала за дверью своей квартиры.

Гораздо чаще встречал Самохин ее сына - высокого, порывистого паренька, и, даже не видя, угадывал всякий раз, что это он с грохотом проносится по подъезду, перескакивая через три ступени. И если на пути ему попадался пожилой майор, паренек по-свойски улыбался, кивая:

- Здрас-сьте.

В конце весны, после короткой распутицы как-то сразу навалилась на город жара, засвистел, заметался по лабиринту улиц горячий ветер, заныло, задергалось сердце, и Самохин, заглянув в спасительную баночку с таблетками, обнаружил, что лекарство кончается. Вытряхнув на ладонь красную, как предупреждающий огонек светофора, пилюлю, он сунул ее под язык и решил завтра же отправиться на прием к врачу, чтобы не оправдываться в очередной раз перед провизором за просроченный, истертый на сгибах рецепт.

Июньским благостным утром Самохин, приодевшись в светлые брюки и новую, не ношенную почти рубашку защитного цвета, в каких щеголяли обычно снявшие погоны отставники, отправился в свою "увэдэвскую" поликлинику.

В этот ранний час улицы были светлы и пустынны. Пахло влажной пылью, прибитой брызгами поливальных машин. Смог, нависавший над транспортными магистралями во второй половине дня, рассосался за ночь, и первозданное небо ласково голубело над городом.

Самохин шел не спеша по обновленным, свежевыметенным тротуарам, щурился на румяное по-доброму солнышко и думал о том, что таких вот ясных и безмятежных минут немного выдалось в его жизни.

Самохин вошел в кабинет, бережно прикрыв за собой непорочно-белую дверь:

- Здравствуйте, доктор!

Эту докторшу, худую, уныло-длинноносую, в огромных, будто мотоциклетных очках, Самохин знал с давних пор. Снулая, равнодушная к больным, она даже нравилась этим отставному майору.

Наведя стрекозьи глаза на Самохина, докторша поинтересовалась вяло:

- На что жалуетесь? - и, указав на стул, предложила обреченно: Присаживайтесь.

Самохин присел, вспоминая судорожно отчество врача - необычное какое-то... ч-черт!..

- Э-э... Маргарита... Авсентьевна...

- Авксентьевна, - привычно поправила докторша.

- У меня вообще-то нормально все. То есть... по-прежнему. То задавит, то кольнет... Ерунда, в общем. Мне бы лекарство - то, что в прошлый раз прописывали. Хорошо помогает. А в аптеке говорят - нужен рецепт новый.

Докторша взяла медицинскую книжку, полистала, просматривая записи:

- Вас что, не вызывали на повторное рентгенологическое обследование? Снимок не делали? - захлопнув карточку, спросила докторша и, слепо блестя на отставного майора стеклами очков, пояснила с некоторым раздражением: - У вас в легких рентгенолог затемнение обнаружил.

Докторша начеркала что-то на четвертушке тетрадного листа:

- Вот направление на повторный снимок. Пойдете с ним в рентгенкабинет, там вам все объяснят.

- А... Рецепт? От сердца, - робко напомнил Самохин.

- Да, конечно, - она быстро рассыпала по бланку латинские закорючки. Только запомните: сердце теперь для вас не главное. Надо с легкими разобраться. Сердечная недостаточность - не самая большая проблема...