Лидия Чуковская: Процесс исключения

Несите бремя серых, делайте, к чему пригодны и призваны, — давите, преследуйте, не пущай-те. Но — без меня.

Билет № 1471 возвращаю.

Георгий Владимов.

Москва, 10 октября 1977 г."

"Я исключаю вас из своей жизни", — говорит Георгий Владимов руководству Союза Писате-лей и без укора, без негодования и злобы зовет каждого литератора сделать то же. Оставаясь при этом в родном доме. На родной земле*.

* В 1983 году Георгий Владимов, после двух инфарктов, постоянной слежки и обысков, вынужден был вопреки своему прежнему призыву покинуть Советский Союз.

…Чем же должен кончиться "процесс исключения"? Исключением Союза Писателей. Здесь, на нашей земле, это воистину союз посторонних. Но произойдет это желанное исключение только тогда, когда каждый сам пожелает исключить Союз из своей жизни. Когда каждый писатель поймет, что держаться ему не за членский билет, а за братскую руку. Работать ему не для Союза Писателей и не для его органов печати — рупоров лжи, — а работать в литературе во имя спасе-ния обманутых.

Читатель найдет нас, прочтет, поймет, услышит — мы остаемся верны ему только тогда, когда остаемся верны себе.

"Совершим с твердостью наш жизненный подвиг, — писал Баратынский Плетневу в 1831 году. — Дарование есть поручение. Должно исполнить его, несмотря ни на какие препятствия, а главное из них — унылость".

Каждому его поручение известно. Для того же, чтобы исключить из своей жизни — и глубже: из своей души! — и шире: из литературы! — Союз Писателей со всей его гноящейся, смрадной ложью, нам, исключенным, не требуется, к счастью, ни сговора, ни собраний, ни резолюций. Это акт нашей личной воли. Каждого из нас поодиночке и всех нас — вместе.

Перед каждым перо и бумага. У каждого есть брат — любящий, правдивый, строгий, смелый. Он не покинул нас и, если мы окажемся того достойны, — не покинет.

Забудем о залах Центрального Дома Литераторов. Научимся видеть в темноте: братство — рядом.

Октябрь 1977 — февраль 1978

Москва — Переделкино

Эта книга писалась в разные годы. Первая ее часть, автобиографическая, написана в 1974 году, непосредственно после того, как меня исключили из Союза. Вторая часть ("Глава дополнитель-ная") писалась в 1977–1979 годах, и речь в ней идет уже не обо мне одной. Кончается книга откры-тым письмом Георгия Владимова, который сам отказался от членства в Союзе. Владимов объявил, что исключает Союз Писателей из своей жизни и зовет других, оставаясь на родной земле, последовать его примеру.

Этот призыв — будет ли он услышан или нет — я считаю весьма знаменательным. Если он найдет себе отклик, тогда и начнется истинный, естественный очистительный "процесс исключения".

Л. Ч.

12 марта 1978

P. S. Книга эта была издана в Париже в 1979 году в издательстве «YMCA-Press». Очерк литературных нравов шестидесятых — семидесятых годов. Сегодня у нас январь 1989-го. Миновало десятилетие — и какое! Изменились ли литературные нравы? И да и нет. Конечно, да: не могли они не измениться — с 1985 года во весь голос заголосила гласность, еле слышен шепоток цензуры. Однако нет: ведомство, именуемое Союзом Писателей, сохранено во всей своей антилитературной, грубой, бюрократической мощи. А потому, на мой взгляд, страницы книги сохраняют и по сей день не один лишь исторический интерес.

Пусть читатель отнесется снисходительно к изобилию новых примечаний. Рассказ остался нетронутым, а фактические перемены, продиктованные временем, пришлось указывать под строкой.

P. P. S. Еще через месяц — в феврале 1989 года — меня официально уведомили, что партком и Секретариат Московского отделения СП РСФСР единогласно — столь же единогласно, сколь исключали! — отменил свое прежнее решение от 9 января 1974 года, и, таким образом, я снова являюсь членом Союза Писателей.

Л.Ч.

Декабрь 1989