Лидия Чуковская: Памяти Тамары Григорьевны Габбе

Свою книгу «В лаборатории редактора» (1960) Лидия Чуковская посвятила «Замечательному редактору, редактору-художнику Тамаре Григорьевне Габбе».

О ее судьбе и ее личности — «Отрывки из дневника», предлагаемые вниманию читателя.

Они познакомились в студенческие годы в ленинградском Институте Истории искусств. В конце 20-х годов вместе работали редакторами в детском отделе Госиздата, которым руководил С.Я. Маршак. В 1937 году редакция ленинградского Детиздата была разгромлена и прекратила свое существование. Часть сотрудников была уволена (в том числе и Л. Чуковская), другие арестованы. Арестовали и Т.Г. Габбе. В 1938-м Т.Г. Габбе освободили. После войны и Лидия Корнеевна, и Тамара Григорьевна жили в Москве. Их дружба продолжалась от студенческих лет до последнего дня жизни Тамары Григорьевны.

После ее смерти Лидия Корнеевна почти сразу начала выбирать из своих многолетних дневников все, что касалось Тамары Григорьевны, стремясь сохранить ее портрет в слове. Эти свои «Записки» она показала нескольким общим друзьям и, разумеется, прежде всего С.Я. Маршаку, которого считала своим учителем. Он сказал:- Это и есть ваш жанр, — вспоминала Лидия Корнеевна.

Его одобрение подвигло ее на продолжение работы в этом же жанре. Так появились через несколько лет ее «Записки об Анне Ахматовой», а позже «Отрывки из дневника» о Борисе Пастернаке, Иосифе Бродском, Константине Симонове. Теперь, когда все это уже опубликовано, «Отрывки из дневника» о Т.Г. Габбе занимают особое место — это первые шаги Лидии Чуковской в мемуаристике, первая работа в новом жанре.

Имя Тамары Григорьевны постоянно встречается и в более поздней книге Лидии Чуковской «Записки об Анне Ахматовой». Там же, в отделе «За сценой», Лидия Корнеевна дает краткую справку о ее литературном пути:

«Тамара Григорьевна Габбе (1903–1960), драматург и фольклористка. Наибольшую известность приобрели ее детские пьесы, выходившие отдельными книжками; их не раз и с большим успехом ставили в московских и других театрах страны: „Город мастеров, или Сказка о двух горбунах“, „Хрустальный башмачок“, „Авдотья Рязаночка“.

Из ее фольклористских трудов самый значительный — книга „Быль и небыль. Русские народные сказки, легенды, притчи“. Книга вышла посмертно в 1966 году, в Новосибирске с двумя послесловиями — С. Маршака и В. Смирновой; до нее, но тоже посмертно вышел сборник „По дорогам сказки“ (в соавторстве с А. Любарской, М., 1962). При жизни Тамары Григорьевны не раз издавались в ее переводах и пересказах французские народные сказки, сказки Перро, сказки Андерсена, братьев Гримм и др.

Всю жизнь, уже и после ухода из Государственного издательства, она оставалась редактором — наставником писателей.

В литературе, к сожалению, не проявился ее главный талант: она была одним из самых тонких знатоков русской поэзии, какого мне случилось встретить за всю мою жизнь» (Лидия Чуковская. Записки об Анне Ахматовой. Т. 1. — М.: Согласие, 1997, с. 315).

Современники высоко оценивали литературные и человеческие таланты Тамары Григорьевны. Вскоре после ее похорон 5 мая 1960 года Корней Чуковский писал С. Маршаку:

«Дорогой Самуил Яковлевич.

Мне чуточку полегчало, и я спешу написать хоть несколько слов. Из-за своей глупой застенчивости я никогда не мог сказать Тамаре Григорьевне во весь голос, как я, старая литературная крыса, повидавшая сотни талантов, полуталантов, знаменитостей всякого рода, восхищаюсь красотой ее личности, ее безошибочным вкусом, ее дарованием, ее юмором, ее эрудицией и — превыше всего — ее героическим благородством, ее гениальным умением любить. И сколько патентованных знаменитостей сразу же гаснут в моей памяти, отступают в задние ряды, едва только я вспомню ее образ — трагический образ Неудачности, которая наперекор всему была счастлива именно своим умением любить жизнь, литературу, друзей».

На это письмо С. Маршак ответил:

«Мой дорогой Корней Иванович. Спасибо за доброе письмо, в котором я слышу то лучшее, что есть в Вашем голосе и сердце.

Все, что написано Тамарой Григорьевной (а она написала замечательные вещи), должно быть дополнено страницами, посвященными ей самой, ее личности, такой законченной и особенной.

Она прошла жизнь легкой поступью, сохраняя изящество до самых последних минут сознания. В ней не было и тени ханжества. Она была человеком светским и свободным, снисходительным к слабостям других, а сама подчинялась какому-то строгому и непреложному внутреннему уставу. А сколько терпения, стойкости, мужества в ней было, — это по-настоящему знают только те, кто был с ней в ее последние недели и дни.