Леонид Гаврилкин - Остаюсь с тобой

Секретарша не пустила Алесича в кабинет начальника, пока не убедилась, что тот действительно приглашал его к себе.

- Приветствую, приветствую! - вышел из-за стола ему навстречу Скачков. - Мой кадровик, канцелярская душа, отказался подписывать направление. Заглянул в документы и... испугался! Мы, говорит, боролись с такими, и снова... Так что, дорогой, постарайся не подводить меня.

- Понятно, - пообещал Алесич.

Расспросив, где находится цех по подземному ремонту скважин, Алесич поспешил туда пешком, - это было недалеко, на окраине города.

- Мне звонил Скачков, - сказал начальник цеха, оглядывая новичка. Он сидел в застекленной будке и листал какие-то накладные. - Сказал, что вы хороший специалист. Однако... В цехе слесарей комплект. Да вы и не такой старый, чтобы сидеть на месте. А в бригадах специалистов не хватает. Имейте в виду, - работа разъездная. Бывают авралы, когда где какая авария. Но всегда на машине. Отвезут и привезут. Так, может...

- Согласен, - не дослушав до конца начальника цеха, кивнул Алесич.

- Хорошо. Пойдете в бригаду Тарлана Мустафаева. Бригадир опытный, ваших лет, так что сработаться с ним будет нетрудно. А главное, есть у кого поучиться. Он настоящий нефтяник.

Тарлана Мустафаева Алесич застал во дворе. Это был невысокий мужчина в вязаной шапке, натянутой на голову чуть не по уши. Черные усы на белорусский манер - широкие, с чуть отвислыми концами - на маленьком смуглом личике. Мустафаев как раз собирался выезжать со своей бригадой. Взявшись за ручку открытой дверцы обшарпанного "рафика", он что-то говорил водителю стоявшего рядом грузовика с подъемным краном. Как потом узнал Алесич, это был не просто грузовик, а агрегат А-50 для подъема и спуска труб в скважине.

- Салям алейкум! - протянул руку Мустафаев. - Когда-нибудь был ремонтником?

- Много где был, а вот у нефтяников ни разу, - ответил Алесич.

- Ну, если много где, то у нас научишься. - Бригадир улыбнулся в густые усы, спросил: - Белорус?

- Белорус.

- Очень хорошо. А то работаем в Белоруссии, а в бригаде ни одного белоруса. Всякие национальности есть, а белоруса нет. Теперь комплект. Садись в "рафик". - И приказал молодому парню, сидевшему в машине. - А ты, Мурат, останься. Иди, дорогой, на промузел, смотри, чтобы скорее раствор везли. С ними и приедешь. - И уже в дороге, когда выехали за город, бригадир подсел к новичку, спросил: - Местный, приезжий?

- Местный. Работал на триста пятой.

- Дорогой ты мой, так ты лучше нас знаешь, как и что там, под землей. Помолчал, вглядываясь в окно. - Понимаешь, сколько ни живу, сколько ни смотрю, а все равно тянет посмотреть в окно. Люблю вашу землю. Ровно, и много речек, много лесов. Всего много. У нас дома, понимаешь, горы и горы. Одну гору обошел, а там еще одна, потом еще и еще. А тут... Небо, глаз не хватает. Хорошая у вас земля. А люди еще лучше. Я приехал сюда учить ваших джигитов добывать нефть. У нас она давно, с детства привыкаем. Приехал холостяком. Долго был холостяком. Хоть наши кавказские красавицы на весь мир славятся. Косы, как ночь, глаза, как глубокие колодцы. Глянешь раз - и пропал на всю жизнь. Там я выдержал. А здесь сдался. Поднял руки вверх и говорю: "Бери, синеглазая Лида, я твой на всю жизнь!" Теперь только жалею, что поздновато у вас нашли нефть. Больше бы джигитов бегало в детский садик.

Всю дорогу Алесич присматривался к бригадиру, прислушивался к его разговорам с членами бригады, к шуткам, которыми обменивались между собой рабочие, не забывая иногда пульнуть колючее словцо и в адрес бригадира. Создавалось впечатление, что отношения между рабочими и бригадиром слишком уж свойские, чуть не панибратские. При таких отношениях трудно поддерживать дисциплину, а без дисциплины что за работа. Но как же удивился Алесич, когда увидел этих "несерьезных" людей у станка-качалки, который им надо было отремонтировать.

Качалка застыла, опустив к самой земле свою луноподобную голову, чем-то напоминая усталую лошадь, спрятавшуюся в зарослях высокой травы от мух.

- Давно не ступала здесь нога нашего брата, - сказал Мустафаев, собирая у станка своих помощников. - А вы знаете, что для нашего управления каждая недодобранная тонна нефти? Значит, так... Надо оживить эту скважину. Мы не знаем, что там такое. Оборвались штанги или, может быть, запарафинились трубы. А может, то и другое. Поэтому сначала поднимем штанги... Понятно? За дело! Ты, - глянул на Алесича, - будешь помогать машинисту подъемника. Присматривайся, как и что. Нам нужен еще один машинист. Учись.