Дмитрий Вьюшкин: Английский по сериалам. Как выучить английский так, чтобы он остался с тобой навсегда

© Дмитрий Вьюшкин, 2017

ISBN 978-5-4485-3198-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я был переводчиком. Я закончил Западный факультет Военного университета в 1999 году.

Но не мог говорить. Не мог говорить на английском языке. Я мог переводить, но я не мог говорить, говорить свободно, не думая, не переводя с русского на английский, без словаря и страха сказать что-то не то.

Я не мог слышать. Слышать английскую речь так, как слышат ее носители языка: спокойно, свободно, все понимая, и всему кивая в ответ: «Да, конечно, естественно.»

Меня это угнетало, я этого стыдился, я не мог признаться ни себе, ни своим студентам, что я не знаю английского языка. Я не знаю его так, как знаю русский. Ведь к этому мы все стремимся? «Он свободно владеет английским языком, у него английский как родной». Мы все хотим именно этого: думать на языке, видеть сны на языке, сначала говорить, а потом удивляться: «Откуда я это знаю, я даже ни на секунду не задумался перед тем, как это сказал.»

Я преподаю английский язык больше пятнадцати лет, изучаю еще дольше. Последние десять лет я задаю себе вопрос: как выучить английский так, чтобы он стал тебе родным и возможно ли это в принципе. И вот к чему я пришел.

Закройте глаза и быстро ответьте себе на вопрос: «Что первое приходит мне в голову, когда я говорю «английский язык»? В девяти из десяти случаев этот ассоциативный ряд будет начинаться со слова «учебник». Потому что так мы представляем себе изучение иностранного языка: учитель-преподаватель-репетитор, учебник-пособие-грамматика, только потом кассеты-диски-аудио, видео-фильмы-сериалы. Нас приучили, что первое, с чего надо начинать – это учебник. И это ошибка.

Два языка

Начиная изучать иностранный язык, мы упускаем из вида один важный момент: существует не один язык, а два. Русский, английский – не важно. Каждого языка по паре: разговорный язык и книжный, язык книг. С разговорным языком в форме устной речи мы приходим в школу. В школе же нас учат языку книг в форме речи письменной. Устная речь и письменная.

Ой, нет

Хотите анекдот (английское слово anecdote, кстати, означает «смешная история, случившаяся на самом деле», а русское слово «анекдот» на английский будет переводиться как joke)? Так вот это, скорее, английский anecdote, я подслушал его у одного английского стендап-комика, живущего в России, который довольно хорошо говорит по-русски. Знакомится англичанин в баре с русской девушкой, и она, после того, как узнает, что он из Англии, говорит: «Ой, а я английскому детишек в школе учу». Он радуется, переходит на английский, но девушка вдруг перестает улыбаться, машет на него руками, и говорит: «Ой, нет, давай по-русски лучше, а то я по-английски совсем не понимаю». И в этом вся наша система преподавания иностранных языков в школе.

Текст

Классическая, термин спорный, но ладно, классическая школьная система обучения иностранному языку в своем подходе совершает одну фундаментальную ошибку – она пытается научить нас говорить на иностранном языке, пытается научить нас понимать устную иноязычную речь на слух через текст, основу письменной речи. Это все равно что пытаться учить танцу или боксу по картинкам в учебнике, без зала и танца/бокса как такового.

Сами учителя не говорят на том языке, который преподают. Сами учителя не могут воспринимать английскую речь на слух. В девятом классе самая страшная для наших школьников часть ОГЭ по английскому языку не письменная, а как раз устная (та, которая, что интересно, записывается на диктофон, а не сдается живому человеку, это чтобы наши дети нервничали еще больше). А все потому, что текст – он вот он, его можно просмотреть, отметить ошибки, выставить отметки. Мы ведь ради этого учим английский в школе? Чтобы потом, уже во взрослой жизни кто-нибудь нам поставил оценку.

Поэтому после многих лет изучения языка в школе и потом в институте, самостоятельно и с репетитором, приезжая в страну изучаемого языка мы ничегошеньки понять не можем. На каком языке они говорят? На том, которому нас не учили. А пытаясь сказать что-нибудь, мы звучим как текст из учебника, то есть вместо разговорного языка пытаемся пользоваться книжным, что я наблюдаю почти каждый раз, когда ко мне приходит новый взрослый ученик.