Сергей Клычков - Князь мира

Поле… поле… инда даже до боли в глазах.

Ель да можжевель среди поля!

Зато вот когда доберешься, так уж действительно да: за елью-каргой, за метелью-пургой синее-синее море Хвалынь, округ моря теплынь! Трава в том царстве не вянет, деревья не отряхают листов!

А уж мужики живут - не надивишься!

Денег вроде как ни у кого ни семитки, а живут все в хорошем зажитке, сроду народу ни мытарства, ни барства - вот это царство!

Да, вот это царство!

Видно воочью, что царство это - Сорочье!

*****

Правду же говоря, может, это и так, а может, и нет: из уха в ухо только такой гуд идет через землю, может, совсем понапрасну, и от этого гуда иной раз шибает в разум и токает в сердце!

На самом же деле кто его знает?!

Мужики, известно: как в поле трава растет, везде во всей-то земле по-одинаковому, чукчи, и чуваши, и наши мужики, и не наши, хотя каждая травинка и пахнет по-своему и на свой голос шумит!

К тому же и про Михайлу Святого шел разговор надвое и даже натрое, можно сказать.

Одни крестились, божились, кулаками махали, ногами топали: дескать, обошел по-хорошему землю Михайла Иваныч и в свое время домой назад воротился, правда, когда воротился назад, так уж все у него в жизни так обернулось, что вроде как и не за чем было ходить.

Тут, при таком повороте, маловерные люди уже от себя добавляли, что Михайла хоть и выполнил Филимонов завет и обошел кругом землю с зари на зарю, но, обошед ее, как уж мы говорили, не по главной дороге, а по затылку, как раз забрел в беспошлинное и бесплатежное царство, но долго, меж прочим, там не загостился, потому что хоть и был по прозванью Святой, а, окромя как в писании, мало что в чем понимал - тумак!

Потолкался Михайла у них денек по базару, расспросил, что ему было надобно, и, не заплативши ни полушки за чудесное средство для маломочных стариков, потому что в той стороне ни за что денег не платят: бери в любой лавке какую хочешь шубу, хочешь - на меху, не хочешь на меху - бери на пуху, тебе даже дурного слова никто не скажет, а с почтением, наоборот -опять велят приходить! - получил, значит, задаром волшебную лучинку, прихватил бы, может, в подарок Марье и шубу, да, видно, все же далеко нести, и с этой самой лучинкой тут же наладил назад, потому что по ее молодости лет не располагался на свою молодуху.

Сплетка это иль правда, теперь трудно проверить…

Про лучинку же эту так говорили, что лучинка и лучинка, какую и все у нас щепают на самовар, а раньше втыкали в светец, обстругана начисто, чтобы задоринки не было слышно, и привязывалась для-ради державы на черенок, отчего и родился у Святого на старости годов от второй жены его Марьи будущий барин в нашей округе, Махал Махалыч Бачурин.

И в самом-то деле: при рожденье, кто видел, ручки и ножки были у него как лучинки, а голова с самовар!

Зато и вышел такой мозголовик!

*****

Другие же старики говорили совсем наоборот: обойти-то обошел, дескать, Михайла, только не землю, потому живому человеку за всю даже жизнь ее не обойти, а обошел-де добрый народ, наведши его на старости годов на лишний грех и пересуды - не смог сладить с молодой женой и как-то стакнулся с чертом, черт с молодухой спал на полатях и до самой Михайловой смерти жил у него в батраках, а сам Михайла по хворости своей больше давил тараканов за печкой и только для смущения народа выходил инчас с палочкой, которой отгонял от себя на людях нечистую силу, не дававшую ему после второй женитьбы покою.

Как тут хочешь, так и разбирай.

Оно вполне и понятно: сынок-то у Михайлы задался, так что никто головы не мог приложить: откуда это так к одному человеку счастье да удача наперла?

В одном только, пожалуй, все были согласны: дело, дескать, в лучинке!

Был там черт или нет, шут его знает, никто у него на рогах не висел, что же касательно этой самой лучинки, так тут совсем иной разговор: как-никак Михайла старик был маломочный, всю жизнь на поясницу жаловался, а у Марьи из косы хороший кнут выплетешь и на спине для двоих места хватит - свезет!

*****

Наконец, речь доводя до конца, надо сказать, что и в старину были такие неслухи, которые, не вникнув и не рассудив, на всякое слово машут рукой и обо всем цедят с ехидной улыбкой:

- Пустое! Будет врать-то, чего не бывало!

Тут уж поворачивалось все дело совсем другим краем: будто как раз в это же самое время появился в нашем приходе молодой пономарь…

Такой, надо сказать, пономарь, каких и действительно в старое даже время было немного, а теперь и совсем не бывает.