— Чего пристал, Барин? — выходя на середину комнаты вызывающе бросил он.
Это было верхом дерзости. Мальчишки, смеявшиеся вместе с Барином, замерли. Сашка и тот опешил.
Митька, с трудом сдерживая волнение, подошел к Красавчику и оттолкнул его в сторону.
— Уйди.
— А ты откуда взялся? — сердито-изумленно спросил Сашка.
— А оттуда, — указал Митька на угол, из которого только что вышел.
Глаза Митьки сверкали из-под нахмуренных бровей. Лицо горело. Всей позой он выражал дерзкий, отважный вызов.
— А, Шманала! — узнал Сашка и покраснел вдруг от досады. — Ты это чего?..
Он шагнул к Митьке, желая расправиться с ним. Митька не отступил. Только злее и решительнее стал его взор, да правая рука скользнула к левому боку, где у него всегда имелся небольшой финский нож. Сашка заметил это движение и остановился.
— Ишь ты какой! — свистнул он и уже без досады, а с любопытством посмотрел на Красавчика.
— Да, такой! Подойдешь — перо [2] Финский нож, кинжал.
в бок пущу.
И видно было, что Митька не шутит: всем обликом своим он напоминал дикую кошку, готовую броситься на врага. В глазах Сашки зажегся огонек восхищения. Он одобрительно усмехнулся.
— Молодец, Шманала, люблю таких! Толк выйдет из тебя… Только не подумай, грехом, что слабо мне стало: не твоему чета перья ходили на меня… А молодец ты — это правда. Понравился ты мне… Всегда так действуй.
— У тебя не спрошусь, как действовать! — отрезал Митька, отходя от Сашки с угрюмым, хмурым видом. Возбуждение у него проходило вместе с тем, как противник оценил его. Он снова забился в свой угол.
Этим дело и кончилось. В глазах товарищей Митька покрыл себя неувядаемой славой. Для Красавчика же история имела свои выгоды: даже перед Крысой Митька почему-то счел долгом заступиться за него.
— Только тронь его, старая ведьма! — подошел как-то Митька к старухе в тот момент, когда она по обыкновению вздумала было потешиться над Красавчиком.
И звучала в его голосе такая нотка, что старуха отшатнулась в испуге. Она не посмела даже бранью разразиться, а только прошипела:
— Ишь змееныш!
— Змееныш, — спокойно согласился Митька, — а Красавчика не смей трогать. Даже если без меня тронешь — все равно потом кишки выпущу!
Крыса видимо испугалась. Красавчику после этого легче вздохнулось: редко осмеливалась старуха наградить его тумаком и только изощрялась в брани по его адресу.
Красавчик после этого случая почувствовал к Митьке искреннюю признательность. Незаметно она сменилась более теплым чувством, перешла в привязанность и даже в тайную любовь. Митька в глазах Мишки был теперь не только покровителем, но и героем. Он гордился его покровительством и всячески старался сойтись с ним ближе.
Но Митька оставался вполне равнодушным и, казалось, не замечал мелких робких проявлений чувств Красавчика. По-прежнему он был холоден с ним и сторонился от него, как и от остальных «плакальщиков» — презрительная кличка, которой наградил Митька нищенствующую армию Крысы. Редко-редко, но и то только с глазу на глаз перекидывался он с Красавчиком парою фраз и тогда голос его звучал дружескими нотками, а в глазах просвечивала хмурая ласка. Так может смотреть только сильный на слабого, нуждающегося в защите.
Красавчик, хотя и вырос под опекой Крысы, однако не был похож на остальных ее питомцев.
Вокруг себя он не видел хорошего примера, никто никогда не говорил ему ни о честности, ни о других добродетелях, — но что-то чистое, жившее в его душе, мешало ему пасть, слиться с оравой наглых ребятишек, знакомых с пьянством и другими пороками.
Он никак не мог дойти до кражи. О честности, правда, Красавчик знал очень мало. Все вокруг него не только занимались кражами, но и смотрели на хорошую кражу, как на подвиг. Крыса в свою очередь благоволила к юным карманникам. Сплошь и рядом дети приносили ей кошельки, портсигары и другие вещи, которые можно найти в карманах зазевавшегося прохожего, и Крыса брала их. За ужином воришка даже поощрялся рюмкой водки и лучшим куском.
Красавчик не мог отважиться залезть кому-либо в карман. Мешала робость, страх перед чем-то непонятным.
Нищенствуя, Красавчик тоже вел себя не так, как другие. Несмотря на долгую практику, он не мог осмелиться выклянчивать подачку. Обычно выбирал он какой-нибудь уголок и молча провожал прохожих печальным взглядом. Красивое грустное личико обращало на себя внимание. Ему охотно подавали милостыню и редко возвращался Красавчик домой, не собрав нужной суммы.
Читать дальше