Чингиз Гусейнов - Фатальный Фатали

- Это же бессвязный, лихорадочный бред! Три человека, из которых один неистово свищет в коротенькую дудочку, другой поскребывает перышком по тоненьким струнам, а третий барабанит пальцами, дайра, кажется? Но из этого выходит нечто вроде звука, издаваемого пустою бочкою, которую везут по мостовой, на несмазанных скрипучих колесах! Удивляюсь я нашим прославленным поэтам: неужели эта дудочка и есть воспетая ими зурна?! Конечно, я не стану отрицать, Фатали, в этом скрипе и свисте есть что-то, не лишенное дикой прелести, в особенности когда где-нибудь на крыше хорошенькая грузинка, сбросив чадру (но грузинки не носят ее! а перебивать неудобно, ведь граф!) и закрывшись рукою, пляшет лезгинку (все-все смешал, но как остановить, знатный человек!) или когда идет грандиозная попойка, вы, слава богу, мусульмане, не пьете, да, гомерическая попойка под председательством красноносого тулумбаша, или тамады. А что он говорит за грузинским застольем, послушать бы! и безостановочно передаются с возгласами аллаверды из рук в руки турьи рога с кахетинским. Но поймите, эти ваши нехитрые литавры, обтянутые пузырями, известные под именем димплипито, далеки от бетховенских симфоний! Надо смягчать первобытные нравы. А вы с трагикомедиями! И вы хотите учить публику лишь горько смеяться над самим собой, как это делает, пусть и умно, кое-кто из наших?! Неужели и вам "Ревизора"? Пороки? Взяточничество? Есть, конечно, кто отрицает? Но чернить процветающее наше общество?! Да, есть и дурные люди, и карьеристы, но ведь с ними борется сам государь (недавно пышно отпраздновали в Москве двадцатипятилетие царствования, гудели колокола, Кремль затоплен народом, на площади парад войскам, мундиры горят, крики, музыка, барабан, суета служащих, - добраться до живых по мертвым; и открыл новую железную Дорогу)! Но чтоб на сцене восторжествовала взятка? лихоимство?! Оставьте это нашим желчным писакам! Я тоже сдуру некогда увлекался, да-с! И меня хвалили, очень хвалили! Но потом понял: ни к чему это! Да, да, ни к чему! Оглянитесь - между саклями, отважно торчащими, словно гнезда, над обрывистым берегом Куры, вырастают красивые здания, перекидываются чрез бурливую реку каменные мосты, выравниваются площади, возникают целые улицы, кварталы. Каждый день благодаря усилиям князя, выполняющего волю государя, приносит новый успех, новую мысль, новое развитие, и куда ни глянешь - повсюду черкесы, лезгины, грузины, персияне, армяне, татары, бараньи шапки, папахи, смуглые и выразительные лица, сверкающее оружие, живописные лохмотья, кривые переулки, гулянья на плоских крышах домов, женщины в белых покрывалах, скользящие по пригоркам, как стаи пугливых лебедей, палящее солнце, горы, ущелья, да, да, надо крепить, а не рушить, именно так! Как у вас было? сейчас вспомню. Встретились купцу два армянина, казенные крестьяне, один на осле, другой пешком. И эти возмутительные речи о насильниках, о вздорожании хлеба, неурожае, наручниках, каземате, о русском следствии, которое и за пять лет не кончится? Как же с помощью купца не обрушить на властей гнев?! Увы, прием сей старый, и мы эти штучки преотлично знаем!

- Но ситуация комедийная! - оправдывается Фата-ли. - Трус купец, которому всюду мерещатся пограничники-есаулы да караульные, а он к тому же предупрежден, и земледельцы, не менее трусливые, чем он...

А Соллогуб и не слушает Фатали. Рукой Соллогуба в рукописи были подчеркнуты слова крестьян: без ропота отбываем повинности, и слова купца: ответите кровью за причиненное народу несчастье! А там, где о виселице, синим карандашом: "Стоп! о виселице ни слова!"

НЕУЖТО ЛИШЬ ПЕПЕЛ?

- Ты много работаешь по ночам, Фатали! - Бумаги горят и горят. - Ты когда-нибудь подожжешь дом, Фатали! - От слов-то?!

Умереть - что есть проще? (Как уснуть!) Но как это значительно смерть! Жизнь окончена, уже никогда ничего не будет. Подведена черта (недавно хоронили Фазил-хана), и мы можем увидеть осмысленность или бестолковость? никчемность? пустячность? Нет, именно осмысленность пройденного пути. А что оставит он, Фатали? Или так сросся с мундиром?! А что, если мундир - с большой буквы! - как действующее лицо?! Отдал преступнику, и тот спасся. Или погубил?... Фатали без мундира: будто оголили, беззащитен, отовсюду - кто с палкой, кто с кочергой, и мясник с ножом; а ведь убьют, если мундир навсегда покинет.

Что же делать, чтобы научиться говорить без утайки? полным голосом? Но эта убежденность Фатали, откуда она? что лицо его, ах да, ведь Фазил-хан, когда хоронили его, вдруг, как показалось Фатали, улыбнулся, видел ли кто еще?! "Чудаки, - будет говорить своей улыбкой Фатали, - разве вы меня хороните? вы хороните мой мундир, мой чин! отныне я, освобожденный от всего, чему служил и поклонялся по чину!..."