Чингиз Гусейнов - Фатальный Фатали

А предсказанье звезд?

Какие еще звезды? Я призван самой судьбой!

А евнух Мюбарек никак не дождется шаха.

- Ах, какой он!... - жалуется евнуху "законная" жена. - У нас с ним был честный брак!

- Глупая, как будто с Сальми-хатун нечестный! Молла был, свидетели были!

- Ах, какой он! Уже третий день не вижу его! Или у него появились еще какие Сальми-хатуны?!

- Увы, - огорчается Мюбарек, - только вы двое!

- Ах вот как! - Она бы обрадовалась, если б Мюбарек сказал, что есть еще. - У!... Сальми-хатун!...

- Твой ропот противен аллаху, женщина! - В обязанности главного евнуха входит и забота о моральном образе мыслей обитательниц гарема: никаких ревностей.

А в столице тем временем начались беспорядки. Зачинщики - уволенный новым шахом главный конющий и сбежавший от кары управляющий государственным казначейством (распространял среди населения фальшивые деньги), он же хранитель сокровищ.

Уволил их шах в день сплошных увольнений: первая половина дня позорное изгнание высокопоставленных, вторая половина - низших чинов.

Писари сменяли друг друга, не поспевая за фирманами.

"Ты пиши! - диктовал он.-Советник государства, он же министр иностранных дел. Ничтожный человек. По ошибке был передан ему шахский фирман, предназначавшийся другому, более опытному и умеющему, и в этой ошибке увидели божий перст, тут же выхлопотали ему ханское звание, присвоили титул Ключа Страны, стал ведать и войсковыми книгами, и сметными расходами армии. За присвоение денег, еще при старом режиме, где порой, это тоже пиши! для истории! для отвода глаз кого-нибудь наказывали, он был посажен на цепь, но жена через двоюродную сестру, жену везира, доставила ему в тюрьму красную растительную пищу, которую он забирал в рот и при караульных начинал кашлять и харкать, будто бы кровью. Ты все-все пиши, это важно для истории! Потом через везира стал министром, обладает дьявольски тонким нюхом и, когда в перспективе видит жирный куш, делается мягким как воск: это он за крупную взятку разрешил англичанам монополию в деле табака! Это он склонил гм... моего отца Шах-Мухаммеда продать золотые стулья и кресла дворца якобы для выдачи жалованья солдатам!" Кто дальше? Ах да, начальник дворцовой охраны! О боже, каких только людей надо вносить - в фирманы! Но ты пиши! "Сын уличного брадобрея! попал в помощники к дельцу, дом которого был ночным убежищем развратников из высокого класса. Здесь для людей, эээ... страдающих половым уклонением, находили красивых мальчиков. Был замечен и увиден Очами Государства и попал в свиту наследника Шах-Аббаса. Придумал себе биографию, что он будто бы из Сеистана, а это колыбель национальной поэзии: именно по сказаниям Сеистана написана поэма "Шах-Наме", отсюда вышла династия Сасанидов! Удалось ему жениться на дочерней внучке шаха Тахмасиба, замучил ее до смерти ненасытностью, но успел этой женитьбой выдвинуться и стать начальником дворцовой охраны, сколотил огромную сумму денег, - вернуть в государственную казну, а самого - уволить!"

Так вот: главный конюший, уж кого-кого, а не его опасался Юсиф; но так всегда - откуда не ждешь! встретившись с отстраненным от дел хранителем сокровищ, спросил:

- Скажи, ради бога, что говорят жители столицы про нового шаха?

- Как будто сам не знаешь - они ненавидят его!

- Клянусь всевышним, простой народ гораздо умнее нас! Какую же мы допустили глупость, добровольно избрав в повелители седельника! Опозорили себя на весь мир!

- Такова была воля Шах-Аббаса!

- Но теперь, когда его нет, кто может помешать нам уничтожить этого нечестивца, верующего, по слухам, в переселение душ?! Удалив его, мы бы посадили на его место достойнейшего из благородной династии Сефевидов!

- А где они, достойные? Все искалечены или уничтожены. Но ты прав, надо действовать!

И они отправились к начальнику артиллерии. А что говорит начальник конницы? Он, правда, еще не уволен, но кто может быть спокоен за завтрашний день при таком сумасбродном правителе?

- Кстати, я слышал, будто вчера на общем приеме шах сделал ему выговор за то, что тот приревновал, видите ли, жену к самому венценосцу!

- Аллах с ними, но нам важно склонить на нашу сторону начальника конницы! Если он согласится, то присоединится к нам и начальник пеших войск, ведь Фарадж-хан - двоюродный его брат и зять. И к бывшему начальнику полиции надо пойти, пусть повлияет на низших чинов полиции и уличных старшин, тоже уволенных!

Объявился и вождь воинствующих фанатиков, некий шейх, выдающий себя за святого потомка пророка Мухаммеда, - он возглавил борьбу и бросил клич: "Аллах велик, смерть шаху, да здравствует Шах-Аббас!..." (а дикция! а дикция!., так шепелявить!)