Рустам Ибрагимбеков: На 9-ой хребтовой

- НУ, неужели непонятно? - выговаривал он охрипшим голосом. - Вправо бежит он, влево ты, а потом наоборот. Нельзя же быть таким тупицей! Двадцать раз повторяем одно и то же...

- Поэтому и ошибаюсь, - огрызнулся школьник.

- Замолчи! - грозно сипел учитель, угрожающе выкатив глаза, - Не позорь школу!-И, -оглянувшись на представителя роно, отбегал назад с криками: "Приготовились!.. П-а-а-шли!>

С противоположной стороны трибуны учителя пения прогоняли со сводным хором школьников-старшеклассников текст приветствия.

А на самой трибуне шел жаркий спор, Руководитель оркестра народных инструментов 1-й школы, пионервожатая той же школы, молодая полная женщина с пионерским галстуком на шее, и два преподавателя уговаривали представителя роно, того, что хлопал, если внизу делалось что-либо не так, разрешить их оркестру сопровождать митинг музыкой.

- Никакой музыки! - говорил время от времени представитель роно. Открытие памятника погибшему - никакой музыки:

- Траурную, траурную же можно! - умоляли сторонники музыкального сопровождения. - Ребята столько готовились! Непедагогично, первое выступление. Разрешите траурную хотя бы...

Представитель хлопал в ладоши, поворачивался к нам с одним и тем же вопросом: "В День Победы?!> - и снова хлопал.

- Ну гимн же можно? - продолжала упрашивать пионервожатая,- Вы только посмотрите на детей!

Дети столпились у трибуны и пытались воздействовать на начальство умоляющими взглядами. Рядом на траве лежали инструменты и ноты. Представитель роно сдался.

- Попросите его, может, и разрешит, - отослал он просителей к представителю горсовета, который следил за работой художников.

- А как же? Обязательно! - сказал тот. - Если не будет музыки, ждите крупных неприятностей. Отвечаете головой!

Через несколько секунд оркестр приступил к последней ре петиции.

Ровно в шестнадцать ноль-ноль, когда все были в сборе, к трибуне подъехали две "Волги". Из первой вышли председатель горсовета, Тофик, директор домостроительного комбината, единственного крупного промышленного предприятия города, и еще двое пожилых мужчин. Все, кроме Тофика, были с орденами и медалями. На трибуне стояло еще человек пятнадцать орденоносцев.

- Товарищи! - сказал председатель горсовета, когда приехавшие поднялись на трибуну. - Разрешите торжественный митинг, посвященный двадцатилетию Победы над фашистской Германией и открытию памятника на могиле гвардии полковника Героя Советского Союза Али Аскерова, погибшего при освобождении нашего города, считать открытым!

Раздались аплодисменты, оркестр заиграл марш, четким шагом пошли к трибуне пионеры. И вдруг куда-то исчезли все преподаватели, председатели и представители, забылись должности, субординация и нудные репетиции. На трибуне были люди, вынесшие на своих плечах страшную войну, стали строгими лица пионеров, слезы выступили на глазах отцов и матерей, окруживших памятник и стоявших на трибуне. Слезы текли по медно-загорелому лицу Тофика.

- Товарищи! - сказал председатель горсовета, - Среди нас находится дорогой гость, сын полковника Аскерова, приехавший почтить память отца. - Председатель обнял Тофика за плечи. - Прежде чем мы откроем памятник, предоставляю слово Тофику Аскерову.

Тофик подошел к краю трибуны, облизнул пересохшие губы, потрогал микрофон.

- Братья и сестры, - тихо сказал он. - Я плохой говорью по-русскому... Но два-три слова говорью, от всей серса... Когда отес погибнул, я был совсем маленький- пасан. Мнэ много раз говорил, что он хороший человек был. Теперь я вижу это свой глазами. В прокляты война погибиули много отес, тоже хороши люди. Мы, дети их, должны помнить о наши отес и мать, которы приняли смерть, чтоб мы жил...

По мере того как Тофик говорил, голос его крепчал, и закончил он свое выступление звонким выкриком:

- Да здравствуй великий победа над фашизма! Аплодисменты он слушал, опустив голову. ...Сразу же после митинга Тофика окружили люди.

- Я вас прошу, - говорила ему пионервожатая из 1-й школы, - придите к нам в школу! Поговорите с ребятами об отце.

- Сколько дней вы у нас пробудете? - спрашивал молодой человек с фотоаппаратом. - И правда, что вы футболист?

- Нам нужно ехать, - тянул его за рукав представитель горсовета, тот, что разрешил музыку. - В шесть часов банкет.

- Я приду, - говорил Тофик пионервожатой. - Сделаем свиданий... Говори.

- Завтра вы сможете?

- Завтра не сможет, - ответил человек из горсовета. - Он едет на хлебозавод. Товарищи, не жмите, не жмите, дайте нам выйти!..