Рустам Ибрагимбеков: Парк

Надо чем-нибудь огорошить его, чтобы отвязался. Сообщаю о парке, о том, что карьер сперва заполнят водой и он превратится в пруд, а потом вокруг насадят деревьев - и получится парк. Естественно, он слушает с сомнением. Особенно трудно верится в летний ресторан и лодочную станцию для катания. Но уходящая вниз широкими ступенями каменная чаша карьера действительно похожа на дно временно осушенного гигантского водоема, и это убеждает его больше, чем мои слова.

- А как же здесь деревья вырастут? Камень же сплошной?

- Навезут землю. Это не проблема.

- А дом твой все равно снесут.

- Пока снесут, поживу... А может, где-нибудь поблизости новые дома построят...

Настороженно следит за выражением моего лица. Не обнаружив и тени улыбки, садится в машину и с несчастным видом смотрит сквозь выбитое стекло.

- Сильно не гони, простудишься.

Делает попытку улыбнуться, но уезжает, так и не справившись с этой непосильной для него сейчас задачей.

Сразу же, как он отъехал, из-за кучи камней возникают три длинногривых юнца в джинсах. Один, со свисающим до колен пестрым шарфом, "тянет" килограммов на восемьдесят, двое других - поменьше и полегче. Все трое держат руки в карманах - то ли пугают, то ли в самом деле припасли кое-что для предстоящего разговора. Рожи наглые и довольно знакомые. Впрочем, эти длинноволосые все друг на друга похожи.

- Ну, что уставился? - начал длинный с шарфом.

- Это вы разбили машину?

- А то кто же?

Наивность вопроса развеселила их.

Дальше говорить не о чем. Но ведут они себя странно, отбежав за камни, переходят на угрозы.

- Это для начала, - ухмыляется "пестрый>. - А еще раз заговоришь с ней, башку тебе проломим.

Вот это, оказывается, кто! Конкурирующие кавалеры, соперники или что-то в этом роде... Если погнаться, можно поймать и вздуть одного или даже всех (в том случае, если они не лишены чувства товарищества). Но, судя по манерам, ребятки способны на любую пакость и потом отыграются на ней. (Что же это - они все трое на нее претендуют?)

- А зачем откладывать на следующий раз? Вот моя башка - действуйте.

Медленно отступают, сохраняя дистанцию.

- Тебе сказано... - нервно вступает в разговор один из "малышей" - у него выпуклый большой' лоб и загибающиеся к подбородку рыжеватые усы. - Еще раз подойдешь к ней - плохо

будет.

- Обязательно подойду.

- Ну, посмотрим тогда.

- А почему вам это не нравится?

- Мы тебя предупредили.

- И тебе будет хуже, и ей.

- А вы, что, ее родители?

- Друзья. - Смеются.

А может, и действительно имеют на нее какие-то права? Очень уж активно себя ведут.

- Ну, мы тебя предупредили, старичок, - это опять длинный с шарфом. Он у них, главный. Повелительное движение головой - и, прибавив шаг, они удаляются, довольные собой...

Бедный Крошка. Пострадал из-за неудавшейся любовной интрижки своего шефа. И девочку жалко: если они ее так опекают, то не сладкая у нее жизнь.

Ну и конечно, кроме них еще кое-кого жалко - не так хотелось провести сегодняшний денек, ох не так__ Унижающая стычка со шпаной вместо встречи с красивой девушкой, какие-то странные слухи о премиальных, разбитая машина Крошки и сто рублей за стекло со странным названием "парприз"... Да, хуже некуда. Остается смыть горечь бутылочкой вина...

И если уж не с кем распить эту бутылочку, надо, наверное, сделать это самому? И, оказавшись в одиночестве за столом, накрытым белоснежной скатертью н сервированным двумя последними тарелками из бабушкиного кузнецовского сервиза, не забыть вовремя снять с огня мясо, чтобы не пересушилось. И отжать капающий жир ломтиками хлеба. И, разбив кулаком луковицу - так она вкусней, начать с богом, ибо глубоко не правы те, что утратили интерес к вкусной еде и хорошему вину. И незачем спешить только потому, что обедаешь один и не с кем перекинуться словом.

А утолив голод и жажду, есть смысл отвлечься от, быть может, не самых веселых мыслей и спеть что-нибудь соответствующее настроению. Лучше всего какую-нибудь песню юности. Даже если тебе всего тридцать три, она, как мостик, перекинутый в недавние, но уже невозможно далекие дни юности, придаст так необходимую сейчас бодрость духа... Ну, чем, например, плоха песня "Вернись в Сорренто", которую пел с друзьями в шестом классе? Орешь ее во все горло и вскоре начинаешь понимать, что это даже неплохо, что ты один сейчас...

И если во дворе никого, кроме тебя, нет, а сам двор находится на окраине города, по соседству с каменным карьером, то голос твой, никого не беспокоя, свободно разносится по широкому каменистому плато с огромной искусственной дырой посередине. А чуть позже снимаешь со стены клинок, который несколько лет подряд завоевывал тебе славу лучшего рапириста города, и с удовольствием фехтуешь с невидимым противником, время от времени с силой всаживая клинок в специально предназначенный для этого мешок с опилками...