Делаю еще шаг. Теперь ему упасть сложно: обмякшее тело с двух сторон обхвачено моими руками, держащимися за лестницу; головой упираюсь в его худые лопатки...
Наконец, переборов страх, он поднимается на одну ступеньку.
- Что вы там делаете? - спрашивает идущий следом Делец.
Но сейчас не до объяснений...
Счастливчик и Писатель уже добрались до крыши.
- Что случилось?
- Он падает...
Общее внимание придает ему силы. Но, прижимая его к лестнице, невозможно одновременно двигаться вверх.
Писатель и Счастливчик уговаривают его отпустить лестницу и ухватиться за их руки. Наконец Друг решается, и они втягивают его наверх.
Все страшно испуганы.
- Что с тобой?!
- Не знаю... я высоты боюсь.
- Зачем же ты полез?
- Специально.
- Идиот... А если бы упал?!
Странным он был трусом, Друг, - почему-то призывал всех совершить то, чего сам больше всего боялся...
Прежде чем полезть в чердачный люк, он, отдышавшись, счел необходимым сделать заявление.
- Я решил пойти работать, ребята". Сколько можно сидеть на шее у родителей? А учиться буду вечером или заочно. И вам предлагаю...
Странно было слышать эти слова из уст человека, отец которого, пробыв несколько лет на партийной работе в сельском районе, недавно стал ректором самого крупного в городе вуза. Ни у кого не было сомнения, что именно в этом вузе и продолжит Друг свое образование...
Жестяное покрытие крыши громыхает под ногами, отмечая каждый шаг. Пройдя сквозь темный, набитый старой мебелью и партами чердак, добираемся до двери. В щель между створками бьет яркий свет. Где-то совсем рядом играет оркестр и возбуждающе весело шумят голоса.
Навалившись, изо всех сил давим на дверь, но маленький, выкрашенный масляной краской замок не поддается.
Друг пристает к каждому но очереди, выясняя, как отнеслись к его решению пойти работать...
- Да подожди ты, - цыкнул кто-то.
Безвыходность ситуации уже ясна всем, кроме него, главного ее виновника: назад пути нет - второй раз он лестницу не одолеет, а замок никак не поддается. Остается только одно - обратиться, за помощью к организаторам вечера. Но неизвестно, найдется ли у них ключ от чердачного замка и, кроме того, обидно, преодолев такие сложности, опять оказаться на улице, , Наконец и он оценил ситуацию.
- Может, вы уйдете через крышу, а я позову, чтобы открыли?- Боль человека, раненного в неравном бою и брошенного товарищами, сквозит в его голосе.
- А если у них нет ключа? До утра будешь здесь сидеть?
Все подавленно умолкают. Счастливчик зажигает спичку за спичкой: видно, надеется обнаружить в стене еще одну, незапертую дверь...
Разбегаюсь, предварительно объяснив всем, что главное - успеть сразу же рассеяться среди танцующих... Метра за три до двери отрываюсь от земли и лечу, выставив вперед правое плечо...
Замок вылетает вместе со скобами, дверь распахивается со страшным шумом. Несколько парочек, разгуливающих по коридору, испуганно шарахаются в сторону. Мелькнув мимо них, ныряем в толпу танцующих...
Через минуту мы уже вовсю пляшем, забыв о том, как попали в этот зал. Все, кроме Друга. Танцуя, натыкаюсь на его тоскливый взгляд. Из-за маленького роста он каждый раз долго подбирает партнершу, потом, получив отказ, надолго лишается способности повторить попытку. Категорически не нравится девушкам Друг. И очень из-за этого страдает. Но нам старается внушить, что сам их терпеть не может...
Зимой 1963 года у ребят была производственная практика в Москве. Я жил вместе с ними в общежитии Нефтяного института па Ленинском проспекте, хотя мать дала мне адрес родственников, у которых я мог остановиться. Родственников, которых я никогда не видел...
Свет выключили сразу же, как начались танцы; проигрыватель, взятый напрокат под денежный залог, трижды превышающий его стоимость, хрипел и останавливался, но его никто не слушал - продолжая прижиматься друг к другу, мы танцевали в такт музыке, звучащей внутри нас.
Партнерша шептала мне какие-то ласковые слова, касаясь влажными губами шеи. Мы познакомились в парке ЦДСА тремя днями раньше, и этого срока оказалось достаточно, чтобы она влюбилась. Так, во всяком случае, она уверяла. И звучало это вполне правдоподобно, если, конечно, она не была гениальной актрисой. (Но зачем бы ей с такими способностями работать лаборанткой?!)
Друг сидел на кровати, опершись локтем на тумбочку, и всем своим видом подчеркивал непричастность к происходящему.
Я попытался вслушаться в слова, которые шептала мне моя лаборанточка, но ничего, кроме "колючий", разобрать не успел...
Читать дальше